Прошедшее продолженное время

– Целы? – спросил я амазонок, шаря стволом по близкой стене леса.

– Нормально! – крикнула в ответ Клавдия.

– Что это было? – спросил я.

– Гранатомет, – отозвалась она. – Оттуда.

И тут из-за деревьев зазвучали выстрелы, заставив спрятаться за броню. На слух я различил не меньше десятка разных стволов. По корпусу защелкали пули, давая визгливые рикошеты.

Автоматы суздальцев не могли пробить металл. Стрелки жгли патроны скорей для острастки, чем в попытке причинить вред. Так они предупреждали о том, какая участь ждет людей в броневике, если те будут сопротивляться.

Но тут в трескучие росчерки очередей вклинились басовитые выхлопы крупнокалиберного пулемета. Броневые листы от его выстрелов с хрустом лопались и жалобно гудели, превращаясь в решето.

Пулеметчики скорее хотели нас выкурить, чем убить. Они прошлись по кабине с мертвым водителем, пробили баки грузовика. Остро завоняло сивухой.

Огонь прекратился. Дав секунд десять на осознание ситуации, командир нападавших крикнул:

– Выходите, козы ебаные, а то всех переколбасим. До трех считать не буду.

Амазонки переглянулись.

– Дай мне меч, – попросила Рогнеда.

Я кивнул в знак согласия и вынул из ножен ее давнишний подарок. Княжна зачем-то стала натягивать блестящий костюм вампирши. Из его внутренностей смердело разлагающейся жижей, и я поразился – как ей не противно?

– Вы с Кастетом пока не высовывайтесь, – сказала Клавдия. – Когда нужно будет – поймете сразу.

– Хорошо, – согласился я.

– Мы выходим, не стреляйте! – крикнула Клавдия.

– Оружие на землю, руки вверх. Дернетесь – валим без предупреждения.

Амазонки одна за одной стали выходить из развороченного броневика. Они бросали мечи и автоматы и застывали с поднятыми руками. Дочь князя, успевшая надеть блестящий костюм, осталась в машине.

– А теперь мужики, – скомандовал суздалец.

Пулеметчик и Кастет вынесли раненого и положили на землю. Тот стонал и держался за ногу.

По команде врагов они бросили оружие. Я отметил, что Кастет кинул автомат и нож, но оставил в разгрузке пистолеты. Но радовался я недолго.

– Теперь ты, в черном комбезе, – раздалась команда.

Ничего не оставалось, как выйти. Но перед тем я сунул «стечкина» за пазуху, а в кобуру воткнул один из ПБ. Я вышел, аккуратно устроил на земле винторез, вынул из кобуры и положил рядом пистолет. Отошел на пару шагов и остановился. Массомет с прикрепленной банкой картечного контейнера я оставил на руке, надеясь, что враги его не увидят под рукавом комбинезона. А если увидят, то не признают в этой странной железке оружия.

– Эй, уроды, без глупостей, – предупредил командир вражеского отряда. – Скосим на раз.

Из-за деревьев вышли люди в пятнистых комбинезонах. Я сразу узнал их по снаряжению и манере перемещения. «Волкодавы» осторожно приближались, двигаясь боком и приседая. Приклады их оружия были плотно уперты в плечо, стволы направлены на нас. Командир дал знак, и солдаты стали обходить с обеих сторон.

«А вот это зря», – пронеслось у меня в голове.

Из броневика раздалось отчетливое: «Помогите!» Кричала Рогнеда.

Командир «волкодавов» двинул рукой, послав пару человек разобраться, в чем дело. Те выволокли княжну и в недоумении стали звать начальника. Тот предоставил своим бойцам самим разбираться с пленниками, и птичкой подлетел к Рогнеде. Командир отряда, в отличие от своих подчиненных, знал, кто скрывается под серебристой металлизированной тканью.

Он приказал поднять Рогнеду, потом долго вглядывался в окошко шлема, пытаясь различить черты лица. Княжна отвечала ему презрительным и высокомерным взглядом, продолжая молчать.

Тем временем предоставленные сами себе солдаты смешались с захваченными противниками. Спецназовцы, продолжая держать нас на прицеле, собрали оружие и стали обыскивать пленников и пленниц.

У Кастета нашли стволы и немного попинали для профилактики.

Меня тоже стали шмонать. Первым делом они нашли ПБ. Спецназер, недобро ухмыляясь, тут же треснул меня прикладом. Метил он в почку, но я успел привстать, получив удар в ягодицу. Упал и стал выть и кататься, крича, как учил меня ныне покойный Семен:

– А-а-а! Больно! Суки! Волки позорные! – по мере возможности прикрывая голову и уворачиваясь от сапог противников.

В голове была только одна мысль, что эти хваленые «волкодавы» не такие профи, какими их сделала молва.

Рядом треснул выстрел – это застрелили покалеченного пулеметчика.

– Хватит! Прекратить! – заорал командир.

Бойцы замерли.

– Это что за балаган?! – грозно спросила Рогнеда. – Не давайте им легкой смерти.

– Вы кто? – собрав всю свою смелость, спросил командир спецназовцев. – Мне передали, что вас убили вместе с князем.

– Ложь. Он жив. И я жива.

– Но как вы спаслись?

– Князь Григорий Иннокентьевич сам объяснит тебе это… Перед тем как на кол посадить.

– Не убивайте нас, мальчики, – вдруг стала канючить Дарья, потянув вниз молнию комбинезона.

Взгляды «волкодавов» прилипли к девичьей высокой груди с торчащими розовыми сосками.

– Мы любить вас будем, как невеста жениха желанного в ночь первую, – предложила она, заливаясь румянцем, точно невинная девочка.