Прошедшее продолженное время

– Может, и волны, – спокойно ответил я. – А людьми движет обыкновенная психическая ущербность. «Природу покоряют», злобно вгрызаясь в ее нежные потроха, когда смысл жизни – нагнуть ближнего своего.

Вроде бы и понимают, что это плохо, но удовольствие от значимости, власти заглушают тихий шепоток совести. Действительно, планета большая, не убудет.

Вообще, человеческий сверхорганизм штука интересная. Все устремления двуногих, идеалистические и прагматичные, полные прекраснодушной любви к природе и стремления к созиданию, оборачиваются обыкновенной помойкой планетарного масштаба, где горы дерьма и мусора соперничают с бетонными горами, распертыми изнутри залежами больной, ни к чему не годной биомассы.

– Ну и к чему сей монолог? – поинтересовался Василий.

– Все просто. Уничтожать человечество никто не собирался. А вот сверхорганизм по имени Жругр было решено немного подкорректировать. Понято, что уничтожение большинства особей для вида не смертельно. В пределе может остаться только пара производителей, самец и самка, чтобы через поколения снова наполнить мир.

– Да как же люди выживут? Ведь, по твоим словам, все сделано, чтобы кирдык всему был.

– Да очень просто, – ответил я. – Зря я вам, что ли, кошку показывал? Голод заставит выживших жрать трупы, мутировать, терять разум. Вся система общественных отношений рухнет в нужник.

Однако через пару-тройку поколений уровень агрессии опустится до приемлемого уровня. Следом сойдут на нет атавизмы, которые позволили выжить в страшный голодомор.

Звериные черты разгладятся, гормональный фон опустится, освободив разум из животного плена. Трупоеды снова вспомнят огонь, колесо и социальную организацию.

Новые люди быстро сообразят, какая судьба постигла их предшественников, и следующая цивилизация надолго усвоит урок, который им дала Земля…»

Эндфилд приказал чтецу остановиться.

Он снова поразился, как глубоко мыслил и далеко смотрел человек давней эпохи, чьими глазами он заглядывал в прошлое. Причем тот, кем он был прежде, пользовался голосовым коммуникатором с СВЧ-передатчиком.

По представлениям людей времени Джека это было такой дикостью, как топить в море радиоактивные отходы, заливать комнаты ртутью для выведения насекомых или скакать у костра с размалеванным лицом, ублажая злого бога успешной охоты.

В исторические эпохи на массовое облучение СВЧ-волнами списывали череду аналогичных катастроф, случавшихся в разное время, в разных мирах, даже когда микроволновая радиосвязь была законодательно запрещена в Обитаемом Пространстве.

Впрочем, быть может, настоящая дикость – считать планету простым куском дерьма, лишенным разума и воли, назначение которого – носить на себе многие миллиарды двуногих разожравшихся тараканов.

Глава 24 Сказки на ночь

По сигналу вновь заработал чтец.

«Мои собеседники не нашлись, что сказать, оттого я без помех продолжил:

– Я говорил, что, когда игроков много, каждый будет стараться достичь результата своими средствами. Вот, например, наш Жругр тоже не хотел кануть в Лету. Оттого быстро вымерли все ненужные звенья властной вертикали, оставив лишь костяк, основу, зародыш.

– Это как?

– Бог дал, Бог взял, как говорили в старину. Были принесены в жертву, отгнили, как стебель на морозе.

– Я не про то, – вздохнул Андрей. – Что за основа? Что осталось такого крепкого, чтобы пережить зиму и скорей всего не одну.

– Да вот племя младое, незнакомое. Могучее, вонючее, с нарукавными красными повязками.

– «Полицаи», что ли?

– Они самые…

– Блин, Волк, ты мозги трахать нам кончишь.

– Да отчего? Вы подумайте, ведь бомжи под руководством злых гопников и горячих кавказцев – страшная сила.

Выживут в грязи и на морозе, существа они неприхотливые и ко всему привычные. Особенно если есть запас спиртного и грамотный командир, который владеет приемами кулачной мотивации.

От пропитых бомжей и опущенных бомжих народится черная кость. Немногословная, туповатая, привыкшая к работе и лишениям.

Командный состав и девочки почище дадут расу господ, тщеславную и амбициозную, горячую и склонную к расправе телесной.

Их помесь образует унтерскую прослойку – от офисных клерков и приказчиков в лабазах до тюремщиков и филеров.

Когда все более-менее устаканится, образуется прекрасное рабовладельческое общество с готовыми рабами в виде выживших троглодитов-трупоедов.

– А в чем смысл? – не понял Рыбин.

– Да в сохранении системы отношений, конечно, – ответил я. – Той, что Жругра питает и дает силу. Той, что породила хищническую капиталистическую цивилизацию.

Я надеюсь, понятно, что организатор зачистки сделает все, чтобы это дьяволово семя выкорчевать. Так что, если хотя бы допустить, что все делается по плану, я бы рядом с этим хранилищем не стоял.

А оттого противостояние спецназу, бегство в глушь и многомесячная оборона на местах от местных упырей будет легче, чем спасение максимального количества сограждан.

– Волк, – поинтересовался Андрей, – а как можно спасти людей?