Прошедшее продолженное время

– У нас только ленивый об этом не слышал. Кроме тебя, философа. Так и будешь сидеть и смерти ждать?

– Придумаю что-нибудь.

– Что ты придумаешь, дурак?! – закричала вампирша. – Дуболомовы, поди, не идиоты были. И то Юрку спасти не смогли.

– Нет, давай еще и ты меня жарить начнешь. Чтобы завтра не обидно было сдохнуть.

– Что ты, – вдруг испугалась она. – Я помочь тебе хочу.

– Плазмомет починишь или сама стрельнешь? – поинтересовался я.

– Ты тоже стрелять не будешь, – сказала вампирша. – Есть способ. Его придумал Алексей Валерьевич.

– Внук Бориски? – уточнил я, непроизвольно назвав правителя так, как он значился в памяти того, кем был я прежде.

– Верно, – подтвердила псевдо-Рогнеда. – Святой князь Алексий, строитель и миротворец. У него есть молитва ангелу, даровавшему меч огненный. По сути, рассказ об устройстве и приемах обращения с джаггернаутом. В годы, когда каждый заряд стал дороже десятка бриллиантов, ее читали вместо практического применения на обряде посвящения.

– Мило, – заметил я. – Что-то не приходилось видеть этой молитвы в нашем православном молитвослове.

– Это знание передавалось от отца к сыну в семьях жаробойщиков, – пояснила вампирша. – Наследник должен был помнить это наизусть. Записывать молитву запрещалось.

– Занятно, – сказал я. – И что, ее старик Дуболомов в пытошном приказе на колу поведал?

– Да, почти, – усмехнулась девушка. – Средненький Дуболомов, хоть и хорош собой был, но дубло оно и в Африке дубло. Очень Гаврила Никитич переживал, что сынок-дубина не запомнит текста и ему стрелять придется. С тем же результатом, что у старшего братца.

– Да я помню, – сказал я, помимо воли возвратясь в тот день, когда заряды плазмы били в трущобы Ленинского района. – Так ведь все равно рано или поздно стрелять пришлось бы. Время неспокойное…

– А на тот случай у старого лиса чемоданчик был припасен, – сказала вампирша. – Для ремонта и настройки джаггеров. Пользоваться им никто не умел, но старичок надеялся или сам допереть или инструкцию к нему найти. Не успел только. А может, сам доломал джаггер окончательно.

Я вдруг вспомнил, как в ином воплощении собирал и регулировал грубое подобие нынешних джаггернаутов.

– Мне представляется, что это вполне возможно и без инструкции.

– Тебе – да, – ответила вампирша, и в ее голосе промелькнули нотки зависти и уважения. – Если ты не дашь деру в мое отсутствие, то я тебе принесу и текст и приборчик.

– Хорошо, – ответил я, – подожду.

Текст ко мне пришел, а вот настроечный прибор вампирша принести не смогла. На отнятый у боярина ящичек наложил руки сам владыка.

Я долго бесился… Вампирша стоически перенесла потоки брани, но дело было сделано – поднадзорный никуда не убежал, более того, сел учить матчасть…»

Чтец умолк.»Да что за напасть такая?! – пролетело в голове Эндфилда. – Это все? Опять в коробочку лезть?»

Глава 31 Перед бурей

Эндфилд выполнил новый сканирующий комплекс с размахом, но без ненужных наворотов, которыми грешил в последнее время. Насколько неудобной была его первая сборка, настолько хорошо была выполнена вторая модель. Считыватели давали на порядок лучшую детализацию, вычислительный комплекс обеспечивал молниеносную обработку данных, отчего программы работали мягко и точно.

Эндфилд сделал пробный заезд и подивился, насколько основательней в памяти оставались не только слова и события, но цвета и запахи. Он ожидал привычной головной боли и слабости, но идеально подстраивающийся сканер практически не нарушал работу мозга. Проверяя свою способность к удержанию в памяти увиденного, Капитан записал воспоминания традиционным способом, нажимая на кнопки клавиатуры.

«…Молитва была крайне длинной, с поминанием всех святых, но содержала бесценные нюансы обращения с оружием, до которых трудно было допереть методом банальной эрудиции.

Наутро я был готов. Стоял ясный зимний день. С крыш свешивались прозрачные сосульки, роняя частую капель. Будто бы стоял не безнадежный, глухой январь, а веселый весенний месяц март. Солнце горело в золотых куполах владимирских церквей, синева неба отражалась в роскошных снегах, придавая им легкий голубоватый оттенок. Звонари всех колоколен состязались друг с другом, заставляя многотонные чаши колоколов издавать назойливо-веселые звуки.

На городском базаре, у Золотых ворот, в посадах дьячки княжеской канцелярии драли глотки, возвещая, что «милостию Божией князь Иван Васильевич пожаловал зятя своего Даниила оружием Пророка».

Процессия из князевой дворни, воинства, тамбовского посольства и просто любопытствующих двинулась по старой дороге к Новому селу. Тренькали бубенцы троек, надрывались частушечники и скоморохи. Им вторили выкрики напившихся халявной медовухи людей. Вскоре голова колонны повернула в сторону давно разрушенной Суромны и остановилась на пригорке. Тут, буквально в трех сотнях метров от частоколов Стрелецкого посада, на виду у всего города я должен был показать свое искусство.