Прошедшее продолженное время

С ней было о чем поговорить, она прекрасно двигалась. Вампирша, пользуясь сильным и гибким телом юной амазонки, блистала на балах, подавая себя как радушную хозяйку и расцветшую в счастливом браке безумно влюбленную женщину.

Я помнил, какой Ганя была на самом деле, и воспринимал потуги вампирши как дешевую пародию. Но большинство, не обладая душевной чуткостью, принимали все это за правду.

Многие даже гордились молодой княгиней, которая задавала тон при дворе и показывала, насколько местные красавицы лучше заезжих.

Гюзель, невеста Ивана Васильевича, по сравнению с ней выглядела обряженым в цветные шелка пугалом. Рогнеда пользовалась этим и била «татарву» на ее же территории, часто одеваясь в полном соответствии с эклектичными, но жесткими новомусульманскими воззрениями, но демонстрируя, что может выглядеть остросексуально в хиджабе или даже никабе.

После дворцовых развлечений вампирша отменно работала языком и раздвигала ножки, пытаясь выдоить меня досуха.

Мне эта часть существования нравилась меньше всего. Было ощущение, что эта тварь целенаправленно вытягивает из меня жизнь. Судя по тому, как вампирша задирала кверху ноги или делала «березку» после секса, каждая капля семени не должна была пропасть зря.

Особого удовольствия это клизмирование ей не доставляло, но слово «должен» довлело над процессом.

Она снова и снова накидывалась на меня, пытаясь оплодотворить захваченное тело. Мне была противна неприкрытая прагматичность псевдо-Рогнеды.

Путешествуя по памяти своего предшественника, я нашел пару китайских имен, отыскал в библиотеке спецхрана книгу про даосское понимание мужской физиологии и вскоре дал бой вампирше, которая теперь натирала рабочие органы до мозолей, но не могла больше выдаивать меня.

Алена, поняв, попыталась устроить скандал. Я не стал ругаться, на практике проверяя мудрость «плохая жена делает философом», лишь поделился почерпнутыми из книг знаниями по фертильности сперматозоидов.

Вампирша приняла это к сведению и теперь доставала меня только в моменты овуляции. Однако цикл у вампирши скакал, и она никак не могла заставить свое тело забеременеть.

Подселенка заметно приуныла и утешалась поеданием огромного количества сладостей. Зато я смог читать днями и ночами в своей затворнической башне, впитывая наработки прошлых эпох.

Собственно, вопросов было два. Первое, что меня интересовало, – как отстранить от власти князюшку в реалиях феодализма, не вызвав смуты? Второй касался Гани. Как можно изгнать вампиршу Алену из тела и сознания Рогнеды?

Пожалуй, я поторопился записать Ганю в безвозвратные потери. Наблюдая за вампиршей, я замечал, что у той далеко не всё так замечательно, как она это показывает.

Иногда у жены словно чертик включался, пакостя по мелочам. Она могла, охорашиваясь, опрокинуть открытую банку с белилами себе на платье, нарисовать помадой губищи на пол-лица или мертвецкие тени под глазами, словно нарочно споткнуться на ровном месте в танце.

Иногда выражение лица амазонки мгновенно изменялось на прежнее и тут же возвращалось к фальшивой маске. Словно на короткий миг нежить теряла контроль, и прежняя личность брала верх.

Я видел, как вампирша помимо воли сама себе вкатывала изрядные плюхи перед зеркалом и сидела потом с вытаращенными глазами, с ужасом глядя на свои руки и отражение в металлическом слое за стеклом.

Однажды, приводя себя в порядок после секса, она вдруг нарисовала помадой на лице буквы «С», «У» и часть буквы «К», прежде чем опомнилась.

Я надеялся, что это не банальное психическое расстройство, а прорывы прежнего сознания, которое можно вернуть. Ради этого я тралил книги по эзотерике и психологии.

Но пока отрывочные и разрозненные знания не складывались в цельную картину. Пока я не знал, как вытряхнуть из Гани вампиршу.

Круг знакомых Рогнеды разительно изменился. То, что она общалась с мусликами, было понятно. Гораздо труднее было обьяснить ее отлучки в город и встречи с людьми, которых она раньше и знать не могла. С таких посиделок вампирша возвращалась веселой и посвежевшей.

Странности в поведении на время пропадали, она снова возвращалась к роли первой красавицы при дворе. А на базаре ползли слухи об исчезнувших детях и подростках.

Все это наводило меня на тяжелые размышления и служило основой крайне неприятных выводов.

Чтобы понимать происходящее с ней, я стал таскаться с ней к тамбовцам, что было воспринято вампиршей с восторгом.

Восточное общество было ко мне весьма радушно. Ибрагим-бек не жалея сил показывал свое гостеприимство. Мне нравилось практически все. Нравилась подчеркнутая вежливость мусликов, кухня, оформление интерьеров миссии.

Особое удовольствие мне доставляла временная свобода от вампирши. Она вместе с остальными тетками находилась на женской половине, отделенной полупрозрачной газовой тканью, – революционное и почти крамольное с точки зрения сурового учения великого Юрыса веяние.