Прошедшее продолженное время

Но скоро все стихло. Взрыв был далеко, и город устоял. После буйства света серый зимний вечер стал еще темней. Окрестности заволокло туманом. В воздухе закружились снежинки.

Люди молча поднимались. Казалось, хлесткий толчок ударной волны и палящая вспышка выбили из людей способность говорить и удивляться. Осталось только одно желание – забиться в свои клетушки, спрятаться от страшного внешнего мира, где встают огненные грибы чудовищных взрывов.

Тамбовцы были напуганы не меньше простых обывателей. Владимир только что показал свою ужасающую силу, с которой южанам было не совладать всеми своими украденными у мертвых технологиями.

Боеприпасов для жаробоя мне не досталось, однако очень скоро я был загружен ими под завязку. Под покровом темноты ко мне приходили другие владельцы джаггернаутов и приносили свои жаробои на ремонт и настройку.

Родовитые бояре ломали передо мной шапки, умильно улыбались и всячески демонстрировали свое расположение, а под конец дрожащими руками протягивали котомки с цилиндриками зарядов в качестве оплаты за услуги.

Пользуясь случаем, я отлучил от тела жену-вампиршу и занялся ремонтными работами, превратив покои Пророка в заваленную деталями мастерскую.

Она протестовала, причем просить за нее ходил даже князь, но на все у меня был один ответ: не время, товарищи, Родина в опасности. А потом я обьяснял, насколько снизится эффективность работы, если по вечерам я буду прятать детали и оружие под замок, чтобы принять и ублажить благоверную.

Князь сникал, соглашался, но через день-другой приходил снова с тем же вопросом. Однако вопросы престолонаследия и продолжения династии отходили на второй план перед возможностью в разы поднять боеспособность родимого Отечества в области тактических ядерных вооружений.

Меня поражало и раздражало, до какого состояния довели дуболомы стоеросовые свои джаггеры. Знали бы суздальцы и тамбовцы, что жаробои изношены, а зарядов остались считанные единицы…

Они давно обьединились бы с вампирами, и все вместе прихлопнули бы наше княжество, которое держалось только на одном древнем страхе перед оружием Пророка.

Но я не показывал вида: чинил, настраивал, улыбался. Важно, не прерывая, слушал посулы и славословия. Принимая мзду, делал грозный вид, заставляя элиту княжества еще усерднее кланяться и лебезить.

Скоро вектор сотрудничества поменялся, и жаробойщики стали носить ко мне шары микропористого стекла, отражательные кольца и прочую требуху из области энергетики физического вакуума.

Вернее, требухой оно было в боярских подклетях, а в моих руках становилось зарядами для грозного оружия. Вскоре я стал брать в оплату разные непонятные для владельцев детали, которые частенько находились у наследственных владельцев «молний Пророка».

Тут опомнились князь и воевода. Они запретили самодеятельность, централизованно загрузив аналогичными заказами. Это открыло мне доступ к государственным хранилищам стратегических запасов.

Там, где моих полномочий не хватало, я подключал Сергея с его наработанными схемами взаимодействий типа «ты мне – я тебе».

С помощью брата мне удалось раздобыть кое-какой электронный хлам из Оружейной башни, а стакнувшись с кузнецами из Стрелецкой слободы, отковать механические части нового джаггернаута.

Скоро в моем распоряжении был улучшенный жаробой, самозарядный и компактный – первый сделанный во Владимире после смерти изобретателя этого оружия.

Официоз я порадовал испытанием бомбы инициированного распада – оружия, которое в силу своей одноразовости и невозможности взрыва без кодошифров не представляло большой опасности для внутреннего правопорядка.

К сожалению, хрупкая электроника не выдерживала ускорения при выстреле, оттого вопрос с доставкой боеприпаса оставался открытым.

Владыка рассеянно поблагодарил меня, хотя я наработал не меньше, чем на орден, и снова погрузился в сонное блаженство конца зимы.

Княжеский советник под видом утешения пытался выведать у меня, готов ли я изготовить управляемые ракеты, на худой конец примитивный беспилотник.

Я посоветовал ему не соваться в то, что он не слишком понимает, подкрепив предложение тычком по ребрам.

Однако моя активность не осталась незамеченной тамбовцами. Фанатичные муслики с их традицией террористов-смертников оценили возможность скрытой доставки взрывного устройства запредельной мощности силами малой группы людей или даже одного человека.

Они с каждым днем мрачнели. На половине миссии перестал выкрикивать призывы к молитве муэдзин. Мясистые батыры посольской охраны больше не устраивали показательных выступлений во дворе кремля, перестав рассекать живых баранов своими атбатарами и зульфикарами.

«Татарва» Гюзель старательно пряталась от посторонних. По слухам, тамбовская малика, нареченная князя, паковала чемоданы, готовясь отбыть на историческую родину.

Даже вампирша, скрытая в теле Рогнеды, перестала донимать меня исполнением супружеского долга.