Прошедшее время несовершенного вида… и не только

– Старичок, с французским у меня все в порядке.

– Ну да?! – удивился я.

– Хочешь докажу?

– Давай.

Через дорогу располагалась овощная лавка.

– Мустафа! – позвал Штейнберг.

Продавец выглянул и осклабился.

– Морковка! – крикнул по-русски Эдик.

Мустафа тотчас схватил морковку.

– Огурец! – не унимается Штейнберг.

Мустафа схватил огурец.

– Ну? Теперь сам видишь. Никаких проблем!

Кончились

Эдика Штейнберга знакомят с банкиром Петром Авеном.

Штейнберг (взяв Авена под руку) спрашивает:

– Старичок! Денежки-то у тебя водятся?

Авен:

– Все кончились.

Концепция

Штейнбергу говорят:

– У тебя выставка в Москве, а ты ничего не знаешь!

Приходит Эдик по указанному адресу.

Возмущается:

– Я – Штейнберг. Эти работы не мои!

– Мы знаем, что не ваши. Вот автор.

Автор:

– Пишу картины как Штейнберг. И подписываю «Штейнберг». Это моя концепция. Всю жизнь к ней шел.

В гостях у миллионера

Художник Саша Бродский поехал в Японию.

Миллионер пригласил его в гости.

Бродскому захотелось в туалет.

Туалет напоминал кабину космического корабля.

Повсюду цифры, кнопки, мигающие лампочки, иероглифы.

Толчок неземного происхождения.

Справил нужду.

Как слить воду, не понял.

Пошарил глазами по кнопкам с иероглифами.

И нажал наугад.

Неожиданная струя воды обдала Бродского с головы до ног.

Неизвестно откуда выехала бумажка.

На ней – результат анализа мочи.

Кулачищи

Народ, как водится, поддавал слегка на открытии выставки Саши Бродского.

Художник Миша Чернышев подошел к Саше:

– Ты, что ль, Бродский?

– Я.

– Говно делаешь.

– Почему?

– Отрицаловка нужна! Где отрицаловка?!

За Бродского обиделся грузинский художник с рельефной мускулатурой.

Подошел к Чернышеву.

Положил кулачищи на стол:

– Вот вы говорите, нужна отрицаловка. А где альтернатива?!

Чернышев, оценив размер кулачищ, прошептал:

– Альтернативы нет.

И ушел.

Ответы на вопросы

У Комара спросили:

– Вы знаете Шемякина?

– В первый раз слышу.

У Шемякина спросили:

– Вы знаете Комара и Меламида?

– Комара, конечно, знаю, а фамилию Меламид никогда не встречал.

Раздели человека, посадили в клетку

Согласно авторской концепции, во время выставки в галерее Джефри Дейча в Нью-Йорке голый художник Олег Кулик самоотверженно мечется в железной клетке, изображая собаку.

Случайные посетители – русские эмигранты – остро реагируют. Один кричит:

– Кулик! Не позорь русских, надень пиджак!

Другой сокрушается:

– Безобразие! Американцы обращаются с нами, русскими, как с собаками: раздели человека, посадили в клетку…

Дело непростое

Звонит знакомый художник:

Кое-кто надеется на столетний юбилей.

Не многие могут рассчитывать на двухсотлетний.

Но самое важное, чтобы отметили твое трехсотлетие!

Дело непростое. Я сейчас над этим работаю.

Другие голоса

Предуведомление

Когда-то я опрометчиво решил затеять игру с читателем и смешал в пределах одной книги всамделишный голос автора с чужими голосами, выдуманными текстами и выдуманными персонажами. С фантазмами.

Я легкомысленно верил в читателя. И пребывал в наивной уверенности, что он, читатель, вдумчивый и умный, мгновенно разгадает замысел автора и станет партнером в игре.

Игре в бисер.

Игра оказалась опасной. Читатель повелся. И тотчас поверил, что все, что написано от первого лица, и есть сам автор.

И вот уже энное количество лет донимает меня вопросами, типа: «А правда, вам деревенская бабушка спела колыбельную?» (Прозябе.)

Или: «Вы и впрямь нашли “Тетради Пантелеева» на сеновале?” (На Севере диком.)

Или: «Вы действительно пользовались путеводителем, написанным итальянским аристократом?» (Бонанно Пизано.)

Или: «Действительно ли у вас были родственники по фамилии Магарас?»

Или вопросы вроде: «Вы пишете: “Раньше приезжал в Москву: план – от. бать как минимум 10 человек”. А вам не совестно перед женой?» (Щас. Прямые и косвенные дополнения.)

Или: «Вы, циник! Перетрахали женщин всех национальностей? Вам не стыдно?!» (Донжуанский список.)

Или, о ужас: «Неужели первой вашей женщиной была ваша мама?» (В шесть лет. Прямые и косвенные дополнения.)

Как я уже писал выше, в иных моих книгах – много голосов. Реальных и придуманных. Сместить, запутать реальность было одной из задач автора.

Выдуманный персонаж, который переспал со своей мамулькой – «брат» пианистки из одноименного фильма Михаэля Ханеке по опять-таки одноименному роману Эльфриды Елинек.

Но читатель не унимается. Однажды позвонил некто из Бостона:

– Прочитал вашу книгу. Я – ваш поклонник. Потрясающее впечатление. Я так же, как и вы, фрейдист.

– ?

– Я тоже… ну… это… э-э-э… с мамой. Лучше женщины не знал и не знаю… Ах, это не вы? Придуманный персонаж? Понял. Знаю такой приемчик. Сам тоже говорю, что не я, а один человек…

Господа! Должен вас всех разочаровать и признаться: это «Рукописи, найденные в Сарагосе». По поводу прямой речи: лишь небольшая часть текстов, написанных от первого лица, – действительно я, мой голос.

Большинство – другие, выдуманные, голоса. Выдуманные истории, выдуманные стихи и вирши.