Читаем Прошедшее время несовершенного вида… и не только полностью

Прошедшее время несовершенного вида… и не только

Григорий Давидович Брускин

Впереди открылась изумительная панорама суровых иерусалимских холмов.

Навстречу шла кампания хасидов в черных лапсердаках.

– Как все-таки эти костюмы не вяжутся с библейскими холмами! – воскликнула москвичка.

– Ничего. Если понадобится, мы холмы сроем, – ответила израильтянка.

Как душа

Капернаум. Море Галилейское. Тишина. Пейзаж-страница.

Зашел в древнюю синагогу, в церковь на месте дома святого Петра, побывал у францисканцев.

На обратном пути остановился на перекрестке.

Справа, из-за горы появляется машина.

Слева на бреющем полете близко к земле летит птичка наперерез.

…Из пункта А в пункт В… Из пункта Б в пункт В…

Через несколько секунд в пункте В – на перекрестке – перед моими глазами на фоне синего полуденного неба взвилось легкое облачко из перьев.

Как душа.

Но…

Мне всегда трудно говорить об общем, о всех и за всех.

Я избегал и, как правило, избегаю говорить «мы».

Не чувствую себя комфортно со всеми этими: «до каких пор мы будем терпеть…», «настало наконец время, когда мы…», или: «мы, русские…», или «мы, американцы…», или: «мы, евреи…».

Помню, в декабре 2000 года ночью раздался звонок.

В трубке услышал взволнованный голос замечательной Мариэтты Омаровны Чудаковой:

– Гриша, знаете ли вы, под какой гимн мы с вами будем теперь вставать?!

Драгоценная Мариэтта Омаровна, я вообще не встаю под гимны.

Ни с вами, ни сам по себе.

И не слушаю их.

Письмо протеста я, естественно, подписал, но…

Надгробие

Кладбище в городе Гамильтон.

Надгробный камень:

Здесь покоится основатель кафедры славистики Коллгэйтского университета профессор Альберт Перри.

1902–1993.

Ниже – по-русски:

Я пережил сволочей.

Художники

Духовный уровень

В 1967-м Гройс впервые пришел к Шварцману.

Шварцман в то время рисовал зверей и лики.

Гройс:

– Ваши звери похожи на животных Франца Марка, а лики – на портреты Амедео Модильяни.

Шварцман:

– У вас, молодой человек, мало опыта, и вы еще не научились формулировать. Правильно было бы сказать: похоже на Франца Марка и на Амедео Модильяни, но выполнено на ином, более высоком духовном уровне.

Шварцман и французы

Шварцман:

– Вот французы, наблюдательный народ! Написали про меня: «маленький человечек с триумфальными жестами…»

Потом и сейчас

В 1970-е Шварцман попросил Гройса написать статью о нем в журнал «А – Я».

Гройс написал.

Шварцман прочитал и сказал:

– Потом вам будет стыдно за написанное.

В 1991-м готовилась выставка работ Шварцмана в Третьяковской галерее. Шварцман звонит Гройсу и просит разрешения опубликовать ту самую статью.

Гройс:

– Вы же говорили, что потом мне будет стыдно за написанное.

Шварцман:

– Ну так это ж потом. А сейчас – сейчас.

Давно

1983.

Гройс и Шелковский входят в квартиру Рогинского в Париже.

Посередине – разноцветная гора метра полтора в высоту.

– Миша, это что? Новая работа? Объект? Инсталляция?

– Да нет, я туда с палитры ненужные краски счищаю.

– Большая гора!

– А я и живу здесь давно.

Мне кажется, она… того…

Худяков поссорился с Бахчаняном. Стал говорить, что последний работает в КГБ. На вопрос «почему?» отвечал: «Живет в Америке, английского не знает!»

Вскоре друзья помирились. Сидят как-то вместе. Худяков спрашивает:

– Ты за Иркой, за женой, ничего подозрительного не замечал?

– О чем ты?

– Ты вообще-то ее давно знаешь?

– Со школы.

– Мне кажется, она… того… сам знаешь… ну… КГБ…

– Откуда ты это взял?

– Такому хорошему английскому, как у нее, сам знаешь, где учат.

Сколько стоит?

Коллекционеру Нортону Доджу понравилась работа Худякова.

Додж спросил:

– Сколько стоит?

Худяков загадочно улыбнулся:

– Картина Малевича стоит один миллион. Я хуже Малевича ровно в десять раз. Теперь и считайте.

Янтарная комната

Худяков получил квартиру в доме для пожилых неимущих людей.

Встречает Бахчаняна.

Бахчанян:

– Как ты там устроился на новом месте?

Худяков:

– Ты про Янтарную комнату слыхал?

Бахчанян:

– Причем тут Янтарная комната?

Худяков:

– Вот придешь – увидишь!

Нахамкин испугался

Бахчанян говорит Худякову:

– Генрих, ты бедствуешь. Позвони и попробуй продать работы Нахамкину.

– Уже звонил и предложил ему кое-что повыгоднее.

– Что же?

– Построить мой музей.

– А какая выгода от этого Нахамкину?

– Продавать билеты и богатеть.

– И что Нахамкин?

– Испугался, что я всех затмлю.

Задание

В свой жизни я встретил одного-единственного ученика Эли Белютина. Ученик рассказал, что маэстро на занятиях поставил табурет со словами:

– Вы, конечно, думаете, это просто предмет. Ничего подобного. Произошла страшная трагедия: полчаса тому назад на этом самом табурете ЧЕЛОВЕК ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ! Теперь это уже не мебель. Рисуйте!!!