Прошедший многократный раз

Совсем неважно, где сидишь, – в Москве, Варшаве или Париже. Не имеет значения, в каком из этих городов ты заперся, забаррикадировался. Самое важное, что ты плохо проводишь время. Каждый прожитый час, минута, секунда состязаются друг с другом, словно стараясь доказать, что проведены еще глупее, чем предыдущие. Сначала это даже интересно. Со временем все окутывается аурой равнодушия, поэтому не хочется ничего двигать, менять. Все годится. Довольны и безразличны даже террористы, обосновавшиеся в расположенном неподалеку отеле. Несколько дней назад полиция и армия с шумом их окружала, избивала, отстреливала, хватала. Меня это не интересовало, хотя весь мир сейчас просто вопит из-за поднимающейся волны фундаментализма. Западная Европа наложила в штаны, а я даже не удосужился спуститься вниз, да что там спуститься, просто распахнуть окно и выглянуть. Такое событие, такой благодарный сюжет! Самое большее, что могу сделать, это открыть Коран и почерпнуть из него мудрости. Да, это сделать могу, потому что постоянно цитировать, как другие цитируют Священное Писание, порядком надоело. Так что открываю Коран…

Если отвергнете мое учение, утверждает мудрость этой книги, не требую от вас никакой награды, надеюсь на нее только от неба… Я выбрал тебя среди других, слушай, что скажу… Прокляты те города, которые я уничтожил, их жители уже не воскреснут… Евреи и христиане различаются своей верой, однако все вернутся ко мне… Ты умрешь, и они все умрут… О, праведные! Если вы поможете Богу в войне со злом, он тоже вам поможет и укрепит ваши труды… Даровал тебе священную победу… Читай Коран тем, кто боится моих угроз…

Читаю Коран, изменяющий мою группу крови. Магомет женится на богатой вдове. Меня не интересуют выводы, обобщения и возвышенные ситуации. К сожалению, жара по-прежнему невыносима. Стены красны. Тараканы ошалели. Паштет из гусиной печенки протух. Я не виноват, что такой, какой есть. Это их можно обвинять. Их нужно упрекать. Это они нагрешили: Де Сад и Гессе, Набоков и Бретон, Казанова и Гойя, Мазох и Миллер, дадаисты и сюрреалисты, Грасс и революционеры. Они виноваты в моем нынешнем состоянии. Они, выстроившиеся в моем сознании. Они, подстегивающие меня, нашептывают, как вести себя, как думать. Я действительно не виноват, что не выношу охранников культурных ценностей, весталок духовности, гвардейцев народности, жрецов нравственности, гусаров эстетики, дворников веры, печников любви, живодеров благотворительности. Если у кого ко мне есть претензии, пусть обращается к мертвым, не стремившимся ничего доказать.

Зной размягчает мои мозги. Эпоха их расплавила. Мне плевать, что вокруг меня ничего не происходит. Так и должно быть. Все выдумано. Даже дневник Анайи Нинь ненастоящий. Людям не хватает реальности, поэтому они очень быстро начинают верить в выдуманные вещи. Они хотят верить и верят, что на следующее утро проснутся живыми, и возражают, услышав, что половой член осла, если носить его на груди, стабилизирует потенцию. Тут они негодуют, плюются, пугают проклятиями, хотя каждый втайне верит, что будет вечен и никогда не умрет. Даже папа и тот думает, что ему не придется умирать. Это феноменально. Ничего не происходит – все мудохаются в говне и думают, что презерватив будет панацеей, которая убережет от еретиков, сектантов и сатанистов. Задыхаюсь от всего этого смрада и совершенно не хочу искать выхода. Обойдусь без рецептов, которые мне предлагают миротворческие силы и бесплатно раздаваемые в церквях брошюры. Насколько же безгранично нужно верить в свою правоту, чтобы осмелиться заявить, что ты хотел бы видеть мир совершеннее, справедливее и даже красивее! От таких заявлений меня мутит, мои половые железы обызвествляются, но так есть, потому что так должно быть. Испытываю отвращение, однако доволен, потому что никогда не хотел быть, как те, кто вначале объединяют народ, а потом бывают повешены на навозной куче за тот самый половой член, которым они пытались достучаться до всеобщего сознания.

Я ни от кого ничего не требую, однако рассчитываю на то же и со стороны окружающих. Хочу только одного: увидеть, как вчерашние мудрецы и морализаторы стреляются, пуская себе в задницу петарду, из-за утаенных налогов или какого-нибудь другого мошенничества.

Из всего человечества мне больше всего жаль Нану Золя. Судьба Янтарной комнаты меня не волнует, слово с амвона не вдохновляет. Конституций, между прочим, никто не читает. Все это миф. Одураченные не хотят признавать себя обманутыми, поэтому все еще чего-то хотят и требуют. Дадаисты ничего не требовали. Они просто объявляли, что им насрать на человечество. Всем насрать. Всем ни до чего нет дела, однако удобнее состроить ангельское личико и врать, с притворным волнением разглагольствуя о том, что во время атаки применены отравляющие газы, из музея украдена картина, а кинозвезду оставил ее неверный муж, которого она любила.

«Я люблю вас», – объявляет с эстрады кумир. «Я имею вас всех», – отзывается другой. Все довольны. Все получают то, на что надеются. Воцаряется равновесие. Еще раз убеждаюсь, что балансирую на канате. Не могу идти ни вперед, ни назад. Мне важно удержаться. Вижу, что внизу пропасть. Не слышу убеждающих идти за ними. Не слышу, хотя уши и не заткнуты. Чтобы удерживать равновесие, мои руки должны быть свободны.

Мои руки свободны, поэтому ничего не происходит. Мои ноги неподвижны, поэтому никуда не иду. Нужно продержаться, хотя это и бессмысленно. Ужасно бессмысленно.