Прошлая настоящая жизнь

Завтра получить гонорар и адрес и тянуть! Май заканчивается, скоро ее отправят в какой-нибудь пионерский лагерь или увезут к бабушке в деревню. Летом операцию проводить нецелесообразно и по соображениям конспирации, и с точки зрения логистики и рентабельности, вдруг пионерский лагерь окажется на море! Решено, дотяну до ее отъезда и только потом пойду к Джону каяться».

Приняв решение, Петр облегченно выдохнул. А о том, что будет делать осенью, он подумает после головомойки от Джона.

Джона колотило от ярости. Надо было сразу и самому эту девочку брать. Столько времени упущено. А теперь еще ждать все лето. Пристрелил бы этого помощничка! Понимая, что эмоции выходят из-под контроля, Джон сказал сам себе: «При сильном ветре не кури, при сильном гневе не дури». И русская мудрость помогла, немного отпустило. Только нужно закрепить успех стаканчиком любимого «Джима Бима».

Все лето Петр ломал голову, как сделать так, чтобы и девочку в обиду не дать, и с Джоном не поссориться. Будь проклят тот день, когда… Лето закончилось, никакого решения Петр принять так и не смог – он и сам не знал, почему ему не хотелось отдавать «на опыты» Лидочку, но и идти на прямую конфронтацию с курочкой, несущей золотые яйца, тоже глупо. Но в начале сентября Джон потребовал встречи.

– Операцию по захвату Лидии назначаю на 9 сентября. – Джон был краток и деловит. – Будем брать ее утром по дороге в школу. Я решил никого не привлекать, дело несложное; я перехвачу ее на углу, ты отсечешь ее от подъезда, чтобы, если случится что-то непредвиденное, она не смогла убежать домой.

Петру ничего не оставалось, как согласно кивнуть.

В восемь утра двое мужчин в синих спортивных костюмах, старательно делая вид, что они не знакомы, занимались утренней зарядкой в углу школьной спортивной площадки, самом ближнем к Лидиному дому. Недалеко от забора стояли неприметные серенькие «жигули».

Минут через пятнадцать оба стали поглядывать на часы. Только подумали: «Что-то она опаздывает», как из подъезда выскочила Лида. Она была без портфеля, с платочком в руке, из-под серенькой курточки-ветровки выглядывала не школьная форма, а красная юбка и белая блузка. Мужчины на своих позициях напряглись, но Лида повернула не направо, к школе, а в противоположную сторону и побежала.

Незадачливые похитители смотрели Лиде вслед и не знали, что случилось и что делать.

– От кого она убегает? Неужели от нас? Но как она могла узнать? – засыпал Петр вопросами Джона; он хоть и рад был такому исходу, все же стоял в недоумении. – Объясни мне, что происходит.

– Нет, убегала она не от нас. Там что-то случилось.

– Так давай догоним.

– Нет, операцию отменяю. Эх, жалко, ты в спортивной форме, нельзя тебя послать за ней, будешь привлекать внимание. Я попробую догнать ее сам на машине, посмотрю, куда это она так спешит.

Джон успел заметить, как Лида села в автобус, доехал за ним до Текстильщиков и последнее, что он видел, – как Лида нырнула в метро. Все, след оборвался.

Он вернулся к Лидиному дому, но Петр уже ушел. Закончил свою работу и тщедушный старичок с седым венчиком редких волос, который все утро возился в открытом капоте «победы» у соседнего подъезда; ушла, видимо нагулявшись, мамаша с коляской, которая долго маячила утром на углу дома; закончил свою работу газовщик и закрывал на ключ дверь домика «Газ – опасно».

А Петр тем временем возвращался домой. От облегчения, заполнявшего душу, он насвистывал, безбожно фальшивя, марш «Прощание славянки»…

Лидина бабушка Поля была человеком верующим. Она родилась в 1906 году, с детства воспитывалась в любви к Богу, была воцерковленным человеком, всю жизнь ходила в церковь, исповедовалась, причащалась, соблюдала посты, знала все церковные праздники. И никакая советская власть не пугала ее, никто не мешал ей ходить в церковь и не пытался перевоспитывать и агитировать. Тем более когда она вышла на пенсию.

9 сентября, в День преподобного Пимена Великого, в Елоховском соборе на службу ждали Патриарха Московского и всея Руси Пимена, и бабушка, конечно, решила ехать. Народа в храме набилось столько, что дышать было нечем. А еще в храме яблоку было негде упасть, и, когда у бабушки закружилась голова, она не упала только поэтому. Добрые люди проводили на воздух, позвонили Лиде из автомата поблизости, и вот она спешила к бабушке на помощь. Когда Лида приехала, то уже издалека увидела, что пройти за забор храма невозможно – открыты только одни ворота и «вратарями» стояли милиционеры. Их, конечно, не так много, как бывает на Пасху, но все равно незамеченной не просочишься, ведь особенно строго они отсекают молодых, приказ у них такой – старушкам препятствий не чинить, а молодых не пущать. Если сейчас ей ответят что-то вроде «Плохо бабушке? Пусть скорую вызывают», то что тогда делать?

Она выбрала парня помоложе, подбежала к нему:

– Молодой человек, только вы сможете мне помочь! Вы ведь не откажете? У вас такое доброе лицо. Пожалуйста, пропустите меня, у меня там бабушке плохо стало!