Прошлая настоящая жизнь

Тетя Лера смирилась с выбором Лиды. Обсудили фасон с высоким воротником. Крестная обещала, что, как своей, по блату, закончит пальто к зимним каникулам. А еще дала ей адрес мехового ателье на Краснопрудной улице.

Блат. Волшебное чудо-слово социалистической действительности, которая категорически отрицала волшебство и чудеса. Однако блат работал. Конечно, даже в годы тотального дефицита на рынках, у перекупщиков, у фарцовщиков можно было купить что угодно, но стоило это страшно дорого. Гораздо выгоднее было иметь блат – знакомых в разных областях распределения благ, чтобы «обмениваться возможностями» по государственным ценам. Она тебе открытку на ковер, ты ей чешскую хрустальную люстру; он тебе импортный кассетный магнитофон, лучше японский, ты ему югославскую стенку.

Лида сразу же поехала в ателье; когда подошла ее очередь, наклонилась к самому окошку приемщицы и сказала:

– Мне нужен Борис Ефремович, я от Валерии Никитичны, вам должны были звонить.

Волшебное заклинание сделало свое дело. Ее проводили к Борису Ефремовичу, он показал ей на выбор два воротника: один из песца, другой из енота. Практичная Лида выбрала енота, потому что мех песца с возрастом желтеет, а енота она, когда вырастет из пальто, на что-нибудь другое приспособит. А шапка у нее есть, вполне приличная черная цигейка. Для пятнадцати лет получилось очень модно, одноклассницы обзавидуются.

Я забываю, что ей нет и шестнадцати. Она же ребенок еще. Но в новом прикиде этого не скажешь. Ах, чертовка! Слава богу, Джон отстал от нее. Следит за ее показателями на расстоянии, и хорошо, что ему нет нужды наблюдать за ней самой. А то, не ровен час, вспомнит, что когда-то «хотел именно ее».

Перед Петром стояла архисложная задача, но, сколько ни ломал он голову, как выйти напрямую на американского резидента, так и не придумал. Это вам не шарашкина контора, у америкосов все отлажено – есть у тебя куратор, и все, остального знать не положено. Тупо в американское посольство не сунешься, свои не дадут, сторожат на совесть, перехватят еще на дальних подступах – все с лица, как с открытой книги, считают, Костиковы тетради за пазухой как рентгеном просветят. Возьмут под белы ручки, и прощай грин-карта. И как потом выкручиваться?

Джон вызвал Петра на встречу. По зимнему времени это была лыжная пробежка в Кузьминском лесопарке. Отъехали подальше, днем в будни народу немного, никто не мешал.

– Почему я не получил от тебя свежей информации в назначенный срок на прошлой неделе?

Вот это засада! Что ответить? На это были объективные причины, но Джону об этом знать не обязательно.

– Дык мы не работали эти дни, Константин объявил зимние каникулы.

– Петр, ты как будто забываешь, с кем имеешь дело. С тобой что-то происходит, и уже давно. Сначала я думал, что дело в твоей влюбленности в эту девочку, Лиду. Не перебивай меня, я знаю все, что ты скажешь, не трать своего красноречия и моего времени зря.

Петр опустил голову, чтобы не показать своего замешательства; пылающие уши не видны под лыжной шапочкой, но пылающие щеки скрыть не получилось.

– Но теперь, – продолжал Джон, – я понимаю, что все гораздо серьезнее. Ты что же, больше не хочешь с нами сотрудничать? Тебе надоели шальные деньги? Или ты решил стать честным комсомольцем, пойти в КГБ и все рассказать?

Вот так, в одной фразе все последствия. Если захочу спрыгнуть, то денег больше не будет, а разборки с «соответствующими органами» обеспечены.

– Джон, ты все не так понял!

– Слабая попытка, дружок. Но ты прав, попытка не пытка, как говорил Лаврентий Павлович. Правду говорить будем?

И хотя Петр все еще не решился, он как можно убедительнее ответил:

– Дайте мне несколько дней. Я назначу встречу у меня дома, мне нужно будет тебе кое-что показать. Пара-тройка дней – и я позвоню.

– Тянешь время? Смотри, со мной темнить не надо; если у тебя есть что-то важное для нас, то в твоих интересах сказать это важное по секрету мне на ушко или отдать мне лично в руки! Иначе…

– Ты же раньше никогда во мне не сомневался.

– Раньше – да. А сейчас ты ведешь себя так, словно хочешь сменить хозяина.

Петр промолчал. Джон внимательно всмотрелся в его лицо.

– Три дня. Я даю тебе три дня. На четвертый день – это что у нас будет, суббота? – жди крупных неприятностей.

– И кто же будет вам информацию поставлять?

– А я напрямую на Константина выйду. Можешь не сомневаться, я найду к нему ключик.