Прошлое без будущего. История короля Эдуарда VIII

С отъездом Уоллис, Эдуард находился в растерянности. Он перестал верить, что сможет одновременно удержать и трон, и Уоллис. Нужно было выбирать. Но Уинстон Черчилль советовал Эдуарду не торопиться с принятием решения. Можно было что-то придумать. Отречение было весьма непопулярным действием, к тому же подрывало авторитет монархии. Должен был быть иной выход. В конце концов, Эдуарда никто не заставлял отрекаться, – у него были сторонники, которые были готовы ему помочь, – поддержка Черчилля стоила многого. Но король был нетерпелив и раздражен. Монаршие обязанности его сковывали, общественность угнетала, а пресса и вовсе бесила. Эдуард был на пределе. Черчилль понимал Эдуарда, вероятно, как никто другой. Его мать была американкой и тоже в свое время пострадала из-за любви. Он хотел помочь Дэвиду. Но к моменту его выступления в парламенте 7 декабря настроение в стране настолько накалилось, что Черчилль не смог ничего изменить.

К тому времени Эдуард уже отказался от идеи телеобращения, но воззвать к нации все же стремился. Он предположил, что, возможно, поездка в Южный Уэльс поможет как-то изменить ситуацию, но он не учел, что именно в этом регионе была большая концентрация конформистов – многие критиковали действия Эдуарда. Идти наперекор правительству было бы неконституционно, и, к счастью, этой ошибки Эдуард все же не допустил. Было очень много всяких планов, мыслей, идей, но в действительности ничего не делалось.

Болдуин вовремя объяснил Эдуарду, что ему нельзя обращаться к нации по радио, телевидению или даже вживую с просьбой позволить ему жениться на уже замужней женщине. Консервативные британские женщины этого бы не одобрили и не поддержали. Кроме того, монарх мог обратиться к народу только по положительному решению министров.

Какой бы патовой ситуация ни казалась, выход все-таки был. Проблема была в том, что Эдуард уже не хотел больше его искать. Король свое решение принял – он готовился к отречению.

Уоллис негодовала. Она не знала, что должна предпринять для того, чтобы Эдуард изменил свое решение. Она даже пошла на то, что сделала заявление для местной газеты о том, что не претендует на короля, и отказывается от него и любых отношений с ним. Спустя некоторое время лондонские газеты вышли с заголовками «Уоллис отрекается от короля». Но резонанса в обществе это не вызвало. Процесс отречения уже был запущен, документы готовились, речь писалась, а любые действия Уоллис были уже бессмысленны.

Уоллис и Эдуард находились на постоянной телефонной связи, что было довольно непростым делом в 1936 году. Бесконечные перебои на линии и шум в телефонной трубке не являлись помехой в общении. Они сообщали друг другу последние новости и делились переживаниями. Человеку, который отвечал за все телефонные переговоры во дворце, Уильяму Бейтману, Эдуард дал распоряжение, в первую очередь, соединять с Уоллис, отклоняя при этом любые параллельные звонки. Связь была очень плохой, и Уоллис приходилось кричать в трубку.[156] Эдуард, как никогда, хотел быть рядом с ней в этот непростой для них обоих момент. Жениться, только жениться! Он убеждался в этом все больше.

Почти все время рядом с Эдуардом был его адвокат Джордж Аллен, который был вынужден отвечать на телефонные звонки вместо Эдуарда, когда тот разговаривал с Уоллис. Иногда король закрывал рукой трубку, и спрашивал Аллена, что ему нужно сказать Уоллис, чтобы объяснить происходящее. «Единственная моя возможность остаться здесь – это навсегда отказаться от тебя»,[157] а Уоллис знала, что он никогда не пойдет на это.

Эдуард надеялся, что после отречения ему позволят остаться в стране, сохранить титулы, имение Форт Бельведер, оклад Герцога; и, что наиболее важно, что парламент издаст специальный акт, по которому он беспрепятственно сможет в самом скором времени жениться на Уоллис.

Что касается самой Уоллис, то она, напротив, начала ряд отступательных действий. Она поняла, что, если король и впрямь отречется, ее не пощадит ни общественность, ни пресса. Она навсегда войдет в историю, как женщина, разрушившая будущее английской монархии, и которая посмела заставить короля отречься ради нее.