Прошлое без будущего. История короля Эдуарда VIII

Болдуин общался с королем, всячески старался его переубедить, взывал к разумности, но, как считал премьер-министр, «Эдуард вел себя, как 10-летний мальчишка! Он даже не старался внять приводимым ему разумным доводам. Как будто Эдуарду сделали приворот… В нем не было абсолютно никакой религиозности. Я никогда в жизни не встречал такого невменяемого человека. Он постоянно повторял: «Я не могу ничего делать без нее… Я женюсь на ней, обязательно женюсь!». Я понял, что я не в силах ничего больше сделать»[158].

Даже тогда, когда Стэнли Болдуин предупредил Эдуарда, что он своими действиями может сильно пошатнуть основы монархии, он не переставал повторять: «ОНА рядом со мной… самая прекрасная женщина на свете».[159]

С каждым днем Эдуарду становилось все хуже. Он практически не отходил от телефона, и был совершенно опустошен. За последние месяцы отношения с королевской семьей были натянуты, друзей, как таковых, у короля не было. Весь его мир сошелся на Уоллис, и, как пишет официальный королевский биограф, Эдуард сходил с ума от мысли, что с Уоллис обходятся хуже, чем она того достойна.[160]

Следует оговориться, что у происходящего было много подтекстов. Спрашивается, зачем Эдуарду нужно было форсировать отречение, когда можно было найти другие выходы? Для чего ему, еще будучи принцем Уэльским, просить сэра Эдварда Пикока – главного управляющего одного из центральных банков Англии, перевести на не британские счета Эдуарда около 1 млн фунтов стерлингов, и разрешить доступ Уоллис к ним?[161] Ко всему прочему, Эдуард приобрел довольно крупное ранчо в Канаде. Зачем? Неужели он заведомо знал, что отречется? Тогда для чего весь этот фарс?

После совместного обеда с Пикоком глава посольства США Джозеф Кеннеди сказал, что это очень разумно, что Эдуард заранее перевел весь свой капитал за границу – британское правительство при необходимости не сможет его заблокировать.[162] Но об этом знали очень немногие. Эдуард, напротив, всем рассказывал, что у него практически ничего нет за душой, и что он очень рассчитывает на государственные субсидии в качестве бывшего короля Британии, после его отречения.[163] В документах об отречении фигурировала сумма, не облагаемая налогом, в 25 тыс. фунтов стерлингов в год.[164] Но Болдуин знал, что, если поставить этот вопрос в парламенте, ожесточенных споров не избежать.

Кроме зарубежных банковских счетов, имений и прочих капиталов, у Эдуарда и Уоллис были ее украшения из драгоценных металлов и дорогих камней. Эдуард подарил Уоллис украшения королевы Александры, перешедшие ему по наследству. Однако, адвокаты установили, что после отречения все они должны быть возвращены и переданы следующему монарху.[165] Также в распоряжении Уоллис и Эдуарда были многочисленные дорогостоящие подарки из разных стран, где побывал монарх. К примеру, он привез большое количество ценных вещей из Индии, побывав там еще принцем Уэльским в 1921 и 1922 годах. Вопрос о содержании после его отречения Эдуард более подробно обсуждал со своим братом Альбертом – будущим королем Георгом VI.[166] Благодаря всем этим действиям, он вполне обеспечил себе и своей женщине безбедное существование.

Утром 10 декабря 1936 года, в Форте Бельведер на рабочем столе короля Эдуарда VIII уже стояли «красные коробки», в которых находились все необходимые для отречения бумаги. К 10 утра туда же прибыли трое братьев Эдуарда. В присутствии сэра Эдварда Пикока, Уолтера Монктона, Джорджа Аллена, братьев и еще некоторых людей, Эдуард начал подписывать документы. Атмосфера была такой напряженной, что даже поднявшийся туман имел такую плотность, какую не видели уже давно.[167]

Из документов было 7 копий одного типа и 8 другого. Они предназначались для премьер-министра, Палаты Лордов, Палаты Общин, губернаторов доминионов, президента законодательного органа независимой Ирландии и министра Индии. После того, как Эдуард поставил последнюю подпись, очередь дошла до братьев, которые также в порядке старшинства и престолонаследия ставили свои подписи. Завершив дело, Эдуард покинул помещение и вышел на улицу. Он вдохнул свежий утренний воздух полной грудью. Ноша ответственности пала с его плеч.