Прошлое никогда не проходит

С такими невесёлыми размышлениями Гриша подошёл к своей квартире, открыл дверь и с удивлением увидел в гостиной свет. Им безотчетно овладело тревожное предчувствие, сердце напряженно заколотилось. В передней лежал газовый пистолет, который он хотел подарить Жене, да забыл его дома. Гриша пошарил в темноте рукой, провёл по всей поверхности полки в прихожей – ничего… Всё это вызвало у него некоторое оторопение. Немного поколебавшись, Гриша решил, что не побежит никуда из собственной квартиры, скинул ботинки и на цыпочках, осторожно оглядываясь, вошёл в гостиную. На полу, посреди комнаты, сидел какой-то наглый тип в дурацкой, надвинутой до самых ушей, шапки и с ожесточением рылся в оставленном утром Гришей ПОДАРКЕ ПЕРВОКЛАССНИКА, вываливая постепенно оттуда всё на ковёр. Какой странный вор! Видно, в отличии от Сони, ему его фотки понравились… Рядом с коробкой валялась мамина зеркальная шкатулочка в серебряной оправе, все украшения из неё были небрежно высыпаны и разбросаны по всему ковру. Ночной гость был так увлечён, что даже не среагировал на приход хозяина, тем более, в ушах у него торчали наушники. Гриша стал внимательно разглядывать его и наконец-то узнал – из-под дурацкой шапки выбился ярко-рыжий клок нечесаных волос, и немыслимо пёстрый галстук с блёстками сверкал на оранжевой рубашке в зелёный горошек. Все сомнения рассеялись, это был дружок Сони, фотограф из Одессы. Гриша настороженно прислушался и внимательно осмотрел всё видимое им пространство – вроде бы, он один.

– Не помешал, Лёвушка? Может, изволишь сообщить, что ты здесь делаешь и с какой стати роешься в моих вещах?

Наглый парень с вызовом поднял не него свои белесые глаза:

– Ша, дорогуша, я не тырю, не подумай, а всего лишь любуюсь твоими фотками. Шо, шибко жалко для почти родственника!? Ведь я фотограф, художник, для тех, кто понимает.

– Пожалуй, лучше сразу вызвать милицию, вот ты им и расскажешь про свои художества в моей квартире.

– Зачем нам такое счастье? Поостынь слегка! Ладно, я не буду делать морду чайником – думал, вы с Виктором сегодня улетели. Всё Сонька, вечно мозги накрутит невпопад, прошмандовка! Опять сделала всем смешно! А хата, жлоб, не только ваша, но и наша, или Соня и малой уже таки нам никто? Не надо грязи! Ты всё равно сандалии навострил на Запад, вот она и отмусолила мне перед отъездом в Крым ключики: шо я буду за зря выкладывать свои кровные червонцы на чужую хату, когда наша временно осиротела?

– Наша!? А в маминых драгоценностях зачем рылся, они тоже «наши»? Или ты ещё и ювелир? Вот что, пожалуй, я не поеду ни в какую Америку. Вы здесь в моей квартире на мои же деньги будете жить припеваючи, а я вкалывать на вас. Совсем обнаглели!

– Да ладно тебе, не делай скучное лицо! На кой ляд мне твоя Сонька сдалась, я за неё не раскидывал сети даже тогда, когда она… – и он запнулся.

– Забеременела, да? – продолжил за него Гриша. – Ах ты, гадёныш! Не нужна, так чего же ты к ней шляешься?

Тут Лёва заметил альбомчик в руках у Гриши. Лицо его озарилось нескрываемой радостью, и он, тыча в него грязными пальцами с длинным загнутым ногтем на мизинце, беззастенчиво заявил:

– С какого привоза натырил? Я его полюбил с первого взгляда! Шо, ты им уже таки попользовал? Не будь эгоистом, дуня, дай другим, и тогда хоть изрыдайся по мне, я тебе забуду навек.

Он резко подскочил и стал выдёргивать у пораженного хозяина бабушкин подарок, обрушиваясь на него всем своим грузным телом. Гриша вцепился в альбом мёртвой хваткой: он был меньшей весовой категории, но выше, и более спортивный. Молча, словно два барана, они тянули его каждый в свою сторону, неожиданно из альбома выпала цепочка с крестиком, точь-в-точь такая же, как у Жени. Тут оба непроизвольно выпустили альбом из рук, и он мягко упал на ворсистый ковёр, рядом с крестиком, и бойцы вновь дружно ринулись к подаркам. Более ловкий Гриша первым ухватил крестик с альбомом. Лёва тут же вспомнил об изящном дамском пистолете с перламутровой ручкой, который он прихватил в коридоре, но так и не успел как следует рассмотреть: тогда его внимание переключилось на раскрытый ПОДАРОК ПЕРВОКЛАССНИКА и лежавшую в нём шкатулочку. Он схватил его и направил на Гришу:

– Отдай крестик, вэй з мир, альбом мне более не люб, считай его презентом от меня, я в него только гляну маленько, один крошечный разочек. Слушай, не жадись, ты с этого будешь хорошо иметь, даже лучше, чем хорошо, клянусь мамой! Гони мне его взад, Гришенька, миленький, а то я тебя покоцаю, как Мойша собаку мадам Циперович!