Прошлое с нами (Книга первая)

Зачем, спросит читатель, загромождать воспоминания командами, вдаваться в детали эпизодов, не вызывающих, быть может, интереса у людей, не знакомых со службой в артиллерии. Автор ведь рассказывает о своих личных впечатлениях.

Команды — широко распространенная форма взаимосвязи в артиллерии. Посредством команд отдельные лица объединяются в орудийные расчеты, огневые взводы и взвод управления — в батарею — первичное артиллерийское подразделение, предназначенное для решения самостоятельных огневых задач.

Артиллерийские команды содержат самые разнообразные требования, рекомендации и сведения. В отличие от сигналов, которые применяются для управления подразделениями других родов войск, у нас команды заставляют действовать,— двигаться и прекращать движение,— орудийных номеров, людей взвода управления — всех без исключения, рядовых и командиров, каждого по отдельной программе, но не сообща, как происходит по сигналу в строю эскадрона, стрелковой или танковой роты.

Я не могу представить моих сослуживцев, людей 3-й батареи, обособленно, вне их служебных обязанностей, и хочу рассказать словами артиллериста, без прикрас и недомолвок, о том, что происходит на огневых позициях и незримо касается человеческих душ, рождая силу мужества, не свойственную людям, которые не испытали власть истинно воинской дисциплины.

Самосознание воина подвержено влиянию многих факторов. В числе прочих, важную роль играют свойства его оружия. Винтовка, скажем, пулемет или автомат относятся к боевым средствам индивидуального пользования. Что это значит? Пехотинец с момента, когда его отделение изготовилось к стрельбе, пустит в ход свое оружие, полагаясь только на себя. Он независим ни от кого другого ни в заряжании и наводке, ни в прицеливании и производстве выстрела. И поскольку винтовку обслуживает стрелок, за ним сохраняется автономия и в том, что касалось интенсивности личных усилий на все последующих этапах стрельбы.

Артиллерист поставлен в иные условия. Орудийный расчет есть своего рода конвейерная линия, накрепко связавшая девять человек, принудив их двигаться каждого по своему, но в строгом согласии друг с другом, и при этом вносить усилий ровно столько, сколько необходимо на каждый данный момент по мнению командира орудия. Не больше и не меньше. В одном темпе, без спешки и промедления. Вмешательство орудийных номеров — одного в обязанности другого— даже под благим предлогом недопустимо без ущерба для всего расчета.

Речь идет не только о физической нагрузке артиллериста. Давлению подвергается и психика. Орудийный номер — живой человек, и то обстоятельство, что призывная повестка привела его в общество случайных незнакомых людей, усложняет положение. Девять человек... Нужно найти общий язык, приноровиться, ладить со всеми у орудия, на тесном сидении тягача, у полевой кухни. Правила солдатского общежития преступать нельзя. Чем бы орудийный номер ни занимался, он всегда ловит на себе чей-то взгляд, дружественный или полный безразличия, порою враждебный.

Боевые уставы артиллерии с исчерпывающей точностью определяют порядок на огневых позициях. Орудийный номер должен двигать станины, работать у приборов наводки, управляться со снарядом — вес три пуда,— словно это сухое полено, таскать, не покладая рук, тяжести, и не в одиночку — вместе с кем-то, однажды назначенным на все случаи жизни. Скучный, нередко унылый в своем однообразии физический труд, преследующий цели, с точки зрения запросов отдельной личности, зачастую весьма отдаленные. Какой смысл, спрашивается, в беготне у орудия, долгой, изнуряющей? Либо в повторении слов — одних и тех же? Но вдаваться в рассуждения, приносить жалобы запрещено уставом.

Орудийному номеру необходимо запастись терпением, выдержкой, а иному и совсем позабыть свой строптивый нрав. Воинская дисциплина — удел мужчин. Нелегко сносить замечания, окрики, порою грубое слово в суматохе ночных тревог. Ничего не поделаешь, командир орудия — тоже ведь живой человек. Орудийный номер занят своим одиночным делом, он — командир — в ответе за всех. Он из шеренги рядовых и не пользуется никаким преимуществом нив одежде, ни в снаряжении, ни в пище. Опрятность, сметливый ум, вот, кажется, черты внешности, отличающие одного новобранца от другого. По воле начальников он отобран кандидатом в полковую школу. Обратно в батарею вернулся с понятием воинского долга, тверже прежнего и треугольниками сержанта на петлицах — знаком доверия со стороны старших и всех, кому воин обязался блюсти закон службы.

Командир орудия поддерживает воинский порядок. Арсенал средств, данных ему уставом, невелик. Там нет места ни увещеваниям, ни уговорам. Орудийный номер не школьник и не студент. Зачем многословия в обращении к воину? Он поставлен на место, отведенное ему у орудия. Понятно? Двоякое толкование поступков орудийного номера исключено. Он соблюдает нормы воинских уставов, независимо от степени их важности, либо не соблюдает. Факт налицо, и переиначить его нельзя.