Прошлой ночью с герцогом

Эсмеральда оглянулась на подопечных: те не обращали на них с герцогом внимания – и добавила:

– Он же ясно дал понять, что не имел в виду те сплетни, которые мгновенно пришли на ум вам. Вы же видели, как он расстроился из-за того, что его не так поняли!

Герцог поморщился:

– Да, вы правы.

– Думаю, он не представляет опасности. Если бы он задумал какую-то пакость, вряд ли стал бы говорить об этом в присутствии потенциальных жертв.

– Все это так, но поскольку нельзя знать наверняка, лучше проявить бдительность.

– Обещаю наблюдать за всеми, – улыбнулась Эсмеральда. – Включая вас.

Он вскинул брови и напрягся:

– Меня?

– Да, чтобы не опасаться за жизнь ни в чем не повинных джентльменов.

Улыбка смягчила его лицо, и он потянулся было к ее руке, но она быстро ее отдернула.

– Я всего лишь хотел помочь вам сесть, мисс Свифт.

– Ах да, конечно…

Эсмеральда чуть поколебалась, прежде чем подать ему руку, и тут же ощутила чувственное желание, пронзившее тело и осевшее внизу живота. Сильные пальцы сжали ее ладонь нежно, но властно, и ее окатили волны тепла. Захочет ли он видеть ее после того, как срок службы в его доме подойдет к концу, или влечение, кипевшее между ними, к тому времени померкнет?

Когда герцог помог сесть и сестрам, Эсмеральда позвала Джозефину.

– Минуту, – откликнулась девочка, продолжая что-то рассматривать на земле.

Не желая заставлять всех ждать, Эсмеральда предложила начать без нее.

– Джозефина, очевидно, обнаружила что-то интересное. Скоро придет.

– Хорошо, – согласился Гриффин и, сняв шляпу, устроился рядом с компаньонкой. – Так… Посмотрим, что у нас здесь.

Он открыл корзину, вынул пачку салфеток и, протянув Вере, велел раздать остальным, затем извлек серебряную флягу с пробкой, открыл, понюхал и улыбнулся:

– Здесь теплый шоколад. Возьмите, Эсмеральда, и разлейте по чашкам. Так… что тут еще?

– Возможно, хлеб и сыр, – предположила Сара.

– А вот и нет! – сказал Гриффин, осторожно разворачивая салфетку. – Это пирожные.

– С инжиром или с абрикосами? – уточнила Вера.

Гриффин разломил пирожное.

– Инжир.

К ним тут же подбежал Наполеон, сел и лизнул герцога в подбородок.

– Ладно, император, первое тебе.

Гриффин в раскрытой ладони протянул псу пирожное, и Наполеон мгновенно его слопал.

Эсмеральда разливала шоколад, то и дело поглядывая на герцога. Ветер взъерошил его волосы, от чего вид у него стал какой-то домашний, по-мальчишески задорный.

Как приятно сидеть вот так с Гриффином и его сестрами и наслаждаться пустой болтовней, как будто они одна большая семья! Она знала, что глупо думать, будто они с Джозефиной часть их жизни и во всем ровня.

Эсмеральда улыбнулась при мысли, что с тех пор, как они уселись на одеяло, ни разу мысленно не назвала герцога «ваша светлость», только по имени: возможно потому, что он тоже перестал говорить ей «мисс Свифт», когда они оставались одни, и ей это нравилось.

Когда она протянула ему чашку, пальцы их на секунду соприкоснулись. Если бы он понял, что от этого внутри у нее все перевернулось, не стал бы касаться ее, а может, наоборот: знал, потому и дотронулся. Вдруг в нем родилось коварное желание помучить ее? Но даже если это пытка, то сладкая, полная восхитительных ощущений.

Перед тем как налить шоколада себе, она опять окликнула Джозефину:

– Если не поспешишь, тебе ничего не достанется!

– Скажи, Бенедикт, – вдруг повернулась к брату Сара, – лорд Генри красивее мистера Ламберта?

Герцог быстро взглянул на компаньонку, но та лишь слегка пожала плечами, поскольку никогда не видела графа Берквуда.

– Спросите лучше об этом леди Эвелин.

– Какой смысл? – возразила Вера. – Тетушка Эвелин не стала бы утверждать, что лорд Генри самый красивый холостяк в Лондоне, будь это не так.

– Возможно, но мы обязательно скажем ей, что встретили в парке мистера Ламберта, и расспросим о нем подробнее. Кстати, я заметила, что у него очень красивые руки.

– Эсми, смотри, что я нашла!

Джозефина протиснулась между близняшками, зажав в ладонях огромную лягушку, так что болтавшиеся длинные лапы с перепонками оказались прямо на уровне их глаз, когда девочка протянула лягушку Эсмеральде.

Обе юные леди пронзительно завизжали, и тут начался настоящий переполох: чашки, пирожные, зонтики полетели в разные стороны. Вера вскочила и попыталась убежать, но споткнулась о ноги герцога, так что тот едва успел ее поймать. Сара тоже вскочила, но запуталась в юбке, перевернула флягу с шоколадом и корзину и с дикими воплями рухнула на Эсмеральду.

В мешанине развевавшихся юбок и мелькавших рук платье Эсмеральды задралось до коленей, и поправить его не было никакой возможности: Сара придавила ее к земле всей тяжестью. Наполеон радостно лаял, носился как угорелый и то и дело бросался в кучу-малу.

Герцог наконец сумел отогнать Наполеона, поймал руки Сары и помог ей встать. Эсмеральда поспешила одернуть юбки и поправить волосы. Несмотря на то что обе леди продолжали вопить и хватать его за руки, он все же изловчился помочь и ей.

– Вы как, целы?

Увидев тревогу в его глазах, Эсмеральда поспешила его успокоить:

– Со мной все в порядке. Пожалуйста, позаботьтесь о сестрах.