Прошу любить и не жаловаться

– А как же я, папочка? – пискнула с другого конца стола Алиска.

– Что – ты, доченька? – начал закипать Семён.

– Ты говорил, что самый счастливый день в твоей жизни – когда родилась я!

– И я не отказываюсь от своих слов, родная! – немного растерялся Сёма. Но продолжил. – Да, сегодня знаменательный для всех нас день! К нам приехала наша самая умная, самая начитанная, самая смекалистая, самая…

– Го-о-орько-о-о! – его перебил ещё один детский голос, на этот раз – Женькин. Все рассмеялись, и моя тёзка – громче всех.

– Да ну вас! – махнул рукой Сёмочка. – За тебя, Белка! За бывшую мою невесту и настоящую нашу подругу!

Миша удивлённо посмотрел на меня. Какая ещё бывшая невеста? – читалось в его глазах. Я тебе потом расскажу, – одними губами прошептала я и подняла выше бокал.

– Ура! За меня!

– Ура!!! – подхватили все. Дети радостно чокались своими стаканами с соком, взрослые весело смеялись, Миша, не сводя с меня потемневших глаз, ловил мой взгляд… Я была абсолютно счастлива! Абсолютно и бесповоротно!

Через час незатихающего веселья Дашка незаметно встала и подошла к столику у стены, на котором стоял музыкальный центр. Покопавшись в дисках, она с хитрющей улыбкой вытащила один из них и вставила в дисковод.

«Очарована, околдована…» – хрипло полилось из чёрного ящика.

Все затихли. Я посмотрела на Сёмочку, Сёмочка – на меня. Это была наша с ним песня! И Дашка, зараза такая, не случайно её сейчас поставила! Как ни в чем ни бывало она уселась рядом с Мишей и подмигнула мне. Я показала ей кулак.

– Пойдём, Жень? – подошёл ко мне Семён. Я тряхнула головой.

– Пойдём, Сёмочка! И пусть кому-то будет стыдно!

– Ладно тебе, – обнял меня Сёма и вывел на середину комнаты. Улыбка на Мишином лице застыла. Мы медленно качнулись в ритм мелодии.

Не весёлая, не печальная,

Словно с тёмного неба сошедшая,

Ты и песнь моя обручальная

И звезда ты моя сумасшедшая!

Последние две строчки Семён пропел мне прямо в ухо.

– Я правильно сделала, что уехала тогда, Сёмочка, – прошептала я. – Иначе не было бы у тебя таких девчонок! Ничего бы не было, понимаешь?

– Понимаю, Жень. Но как же мне больно было, ты представить себе не можешь!

– Могу, Сёма. Через десять лет я сама оказалась в такой же точно ситуации. Так что как аукнется, так и… – я грустно улыбнулась.

– Я два года ждал, что ты вернёшься. Бегал к почтовому ящику каждый час, караулил почтальона на улице, сидел у телефона с одной только единственной надеждой, что ты скажешь мне – всё, Семён, я поняла, не могу жить без тебя, возвращаюсь!

– Я смогла, Сёмочка. Прости меня!

– Я давно простил тебя, Женечка, – улыбнулся Семён. – Ведь если бы не ты, у нас с Дарьей бы ничего не сложилось. А так два вырванных обломка соединились, и получилось вполне себе устойчивое дерево! Счастливое, между прочим!

– Я очень рада за вас! А какие красавицы у вас, только позавидовать можно!

– Да! – гордо сказал Сёма. – Мы старались!

Я улыбнулась.

– Женька, ты можешь мне пообещать?

– Всё, что угодно, – ляпнула я, не задумываясь.

– Не бросай его.

– Кого? – не поняла я.

– Женю, дурочка!

– А с чего ты взял, что я могу его бросить? – я замедлила шаг.

– В его глазах такой же страх, как и в моих пятнадцать лет назад. Страх тебя потерять.

– Что ты выдумываешь! – фыркнула я.

– Я не выдумываю! – разозлился он. – Ты разбиваешь сердца и даже не замечаешь этого! Ты знаешь, что Дашка плакала каждую ночь, когда ты уехала?

– Это она тебе сказала? – дрогнул мой голос.

– Да. Мы много о тебе говорили, Жень. Ты, наверное, нас и объединила, как ни глупо это сейчас звучит.

– Какие уж тут глупости, – тихо сказала я. – Как хорошо, что вы с Дашкой…

– Да, – кивнул он. – Хорошо.

Песня уже давно закончилась, а мы с ним стояли, покачиваясь, посреди комнаты, и никто из ребят старался на нас не смотреть. Кроме Михаила. В его глазах сверкали молнии.

– Ты пообещала, Женя! – напомнил мне Сёма. Он тоже увидел помрачневшие глаза моего спутника. Я молча кивнула и поцеловала Семёна в щёку.

– Спасибо тебе, Сёмочка, ты самый лучший друг!

– Я люблю тебя, Белка! – шепнул мне на ушко Семён. – А за Дашку я отдам жизнь, не задумываясь!

– Я знаю! – улыбнулась я. – Я передала её в хорошие руки!

– Жена, давай-ка поставим что-нибудь повеселее! Кажется, наши гости сейчас уснут! – Семён подхватил визжащую Дарью на руки и отнёс её к столику с дисками. Я подошла к Мише и села рядом с ним. Все тактично подвинулись к другому концу стола. Саныч рассказывал девчонкам что-то смешное, забавно вытягивая губы. Я взяла Мишу под руку.

– Миша, вы сердитесь на меня?

– С чего вы взяли, Женя? – приподнял брови он.

– У меня хорошее зрение, – усмехнулась я.

– А ещё у вас замечательный друг! – подхватил он.

– Не ревнуйте, дорогой мой!

– Только не надо мне ваших игр, Женя! Я видел, как он на вас смотрел!

– Как?

– Так не смотрят на друзей!

– Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав! – попыталась я перевести всё в шутку. Мишины губы дёрнулись. Мне вдруг нестерпимо захотелось дотронуться до них, что я и сделала! Он опешил. А потом я быстро поцеловала его в губы, оказавшиеся мягкими и тёплыми, и отпрянула назад. Он застыл с какой-то растерянной улыбкой.