Прошу любить и не жаловаться

– Она ещё и талантливая? – хихикнула я.

– Такая же талантливая, как и её папаша, – прошептала подружка. – Мазня мазнёй, а строит из себя гениального портретиста! Видела бы ты те портреты!

Каринка закатила глаза. Парочка медленно подходила к нам. Точнее, к Даше, которая тут же вскочила навстречу дорогим гостям.

– Валечка, Сабриночка! Как я рада, что вы пришли!

– Здравствуй, Дашута! – сияя голливудской улыбкой, произнёс Валя. – Поздравляем тебя с днём рождения! Будь умницей и слушайся свою маму!

Трепетная Сабриночка тонко и заливисто засмеялась. Присоединилась к поздравлению как могла. Как говорится, чем богаты, тем и рады!

– Спасибо вам, мои дорогие! Проходите, пожалуйста! Семён!

Семён вскочил и, произнеся «Старик, ты как всегда, на высоте!», повёл вновь прибывших гостей к своим местам. Впрочем, далеко уйти им не удалось. Рассеянным взглядом наткнувшись на мой профиль, Валя запнулся, притормозил и замер.

– Женька! Это ты, что ли?

– Я, что ли, – пришлось встать мне. Признаться честно, никогда я нашего Блаженного не любила. И даже не потому, что он был выскочкой и трусом, была у нас с ним одна личная, не очень приятная, история. Впрочем, я отвлеклась.

– Офигеть! – он улыбнулся ещё шире, в глазах у него вдруг появились красные прожилки, а руки вспотели. Именно этими руками он и попытался меня обнять.

– Я тоже рада тебя видеть, Баженов! – поморщилась я и отстранилась. Миша с любопытством наблюдал за нами.

– Какая ты стала, Женечка! – не замечая моей реакции, пустил пузыри Валька.

– Какая? – совершенно без любопытства спросила я.

– Сногсшибательная женщина!

– Валечка, пойдём! – острые ноготочки Сабрины впились в Валин рукав.

– Мы с тобой ещё поговорим! – пообещал мне Валентин и двинулся вслед за настойчивой блондинкой, оглядываясь на меня.

– Прозвучало как-то угрожающе, – пробормотала Карина.

– Интересно, интересно, – задумчиво глядя на меня, произнёс Миша.

– Ах, оставь, дорогой! – дёрнула я плечиком. – Ничего интересного в нем нет.

– Это как посмотреть, – Миша перевёл взгляд на удаляющуюся Валину спину.

– Господа! – встал со своего места Семён. – Торжественная часть нашего маленького семейного праздника официально объявляется закрытой! Прошу принять свободный вид, расстегнуть верхние пуговицы, у кого они имеются, расслабиться тем, кто до сих пор оставался зажат, и… Танцы, господа! Маэстро, музыку!

Тут же на небольшую полукруглую сцену, находившуюся в другой стороне зала, гуськом потянулись музыканты со своими инструментами.

– О, живая музыка! – обрадовалась я.

– А то! – улыбнулась Даша. – Подожди, ты ещё больше удивишься, когда увидишь солиста!

– Да? – заинтересовалась я и прищурилась. А когда вслед за гитаристом показался крепкий бородатый дядечка с блестящим микрофоном в руке, я ахнула.

– Славик! Собственной персоной! Не может быть! Дашка, откуда ты его взяла?

– Выписала из больницы!

– Он что, сильно болел? – моргнула я.

– Дура, он же там работает! В психушке, ты что, забыла?

– А, точно! – хлопнула я себя по лбу.

– Какие интересные у вас знакомые! – протянул Михаил, разглядывая нас обеих.

– А то! – в один голос воскликнули мы.

Музыканты расселись по своим местам. Славик, окинув невидящим взглядом публику, пощёлкал по микрофону пальцем, откашлялся и затянул своим божественным хриплым голосом:

– Очарована, околдована,

с ветром в поле когда-то повенчана…

– Меня эта песня просто преследует! – процедил Миша сквозь зубы. Заметив судорожное движение Семёна, он дёрнул меня за руку. – А ну-ка, пойдём!

Я вскочила. Мы вышли с Мишей к сцене. У Славика, наконец-то заметившего меня, дрогнул голос, и микрофон в ответ неприятно засвистел. Миша поморщился, с силой сжал мне плечи, рывком притянул к себе и повёл. Через секунду ещё несколько пар присоединилось к нам.

– Женька, твоё тёмное прошлое не даёт мне покоя! – грозно прошептал мне на ухо Миша. – Этот позёр Валя, бывший жених Семён, сбежавший из психушки Славик… Сколько ещё прострелянных сердец в твоём арсенале?

– Помолчи, Мишенька, дай послушать этот космический голос!

– Ах, голос! – ещё крепче прижав меня к себе, он заиграл желваками. Я внутренне усмехнулась. Ну что поделать, нравится мне, когда мужчина меня ревнует! Почему-то в такие моменты так сладостно представлять себе брызги фонтана от брошенного в воду разгорячённого соперника, пощёчины, изумлённые возгласы зрителей… Я зажмурилась. И зря, между прочим! Потому что чуть не пропустила эффектный выход на паркет Сабрины с Валькой.

– Ты не знаешь, почему в этих тупых фильмах так ржут, когда люди падают? – хихикнула я, когда увидела, как Сабриночка, зацепившись за что-то подолом своего сверкающего стразами длинного белого платья, вдруг пошатнулась, нелепо вскрикнула и стала падать. В тщетной попытке обрести равновесие она взмахнула руками, пронеслась несколько шагов вбок и налетела на пустующий стульчик нашей Алиски, которая в этот момент уплетала варенье из пиалы с другой стороны стола. Там же, на этом стульчике, Сабрина и осталась, чудом не сверзившись на пол. Алиса ахнула.