Прошу, останься

— Разошлись, — тупо повторил Ник, стараясь не акцентировать внимание на этом итак с трудом подобранном слове. И не смотреть другу в глаза. — Поэтому теперь я здесь без гроша в кармане и крыши над головой. И я понятия не имею, что мне делать, — он опустил взгляд на руки, пальцы которых чуть дрожали.

— Почему мне кажется, что у тебя проблемы с полицией? — … — Ник?

— Потому что так и есть, — он непроизвольно задержал дыхание и все же осмелился посмотреть тому в глаза.

— Насколько все плохо?

— Скажем так: я отточил свои навыки вора до совершенства, — уклончиво ответил он. Ему не хотелось врать, но и вдаваться в подробности не стоило. Внезапно осознание безвыходности ситуации надавило на него тяжелым грузом. — Мне ведь всего восемнадцать, Киллиан! Я хочу ходить на концерты, веселиться с друзьями и беспокоиться лишь о том, что меня могут не взять в Колумбийский университет. А я ведь даже школу не закончил. Блять, у меня даже документов нет! — руки снова потянулись вверх, пальцы вцепились в замок на затылке, а локти сжали голову, и Ник прикрыл дрожащие веки.

Чужие ладони схватили его за запястья и несильно потянули вниз к поверхности стола, оставляя тепло, ощущаемое даже через ткань толстовки.

— Не драматизируй. Это же по моей части, помнишь? — тепло улыбнулся Киллиан, обратно усевшись на место, когда Ник открыл глаза. — Придумаем что-нибудь, — сказал он так, будто каждый день решил подобные задачки. Так, что Ник ему поверил. — А пока можешь оставаться у меня.

Ник не знал, что сказать. Разве простого "спасибо" хватит, чтобы отблагодарить за поддержку? За то, что не испугался. За то, что совсем не изменился, будто этих четырех лет не было. За то, что поверил. Поверил в наглую ложь.

Нет, он был уверен, в истории правды было процентов на семьдесят. Так он пытался успокоить себя и заткнуть свою совесть.

— Кстати, а как ты меня нашел? — сменил тему Киллиан, избавив его от жалких попыток подобрать слова признательности.

Ник не знал, как он отреагирует на упоминание сестры, поэтому решил пока не говорить о встрече с Вивьен. Как и спрашивать, где именно это "у меня", в котором ему предложили остаться. Тема семьи была довольно щекотливой, и он надеялся, что Киллиан сам ему все расскажет.

— Спросил у людей, не видели ли они манерного, заносчивого, напыщенного, самодовольного…

— Полегче, — перебил его Киллиан, незлобно закатив глаза.

— …аристократа, который пустился во все тяжкие, и стал рок-звездой.

— Рок-звезда, значит? — довольно улыбнулся Ландре. Теперь пришла очередь Ника закатывать глаза. — Я польщен. А про аристократа уже не совсем актуально.

— Почему же?

— Клеймо позора уже не смыть с нашей семьи. Я аж подумывал взять сценическое имя, — сказал он непринужденно и, убрав с лица натянутую улыбку, потомил его изучающим взглядом, затем, сдаваясь, шумно выдохнул. — Два года назад я узнал, что отец завел новую семью, и использовал это как шанс свалить из своей. Я рассказал все матери, у которой ни одна мышца на лице не дрогнула. Она просто объявила, что подаст на развод и оставит его без гроша. Тогда я предложил отцу следующее: если после развода он заберет меня к себе, то на суде я встану на его сторону, что помогло бы ему разделить имущество поровну. Ты бы видел, какой спектакль я устроил, — совсем невесело усмехнулся Киллиан. — После отец купил мне квартиру и я напоминал ему о своем существовании лишь сообщениями о списанных со счетов денег. А когда мне исполнилось восемнадцать, я получил доступ к деньгам и распрощался с новоиспеченным папашей. У меня есть трехлетний сводный братец, ты представляешь? — и снова кривая усмешка.

— А что с Вивьен?

— Осталась с матушкой, — как бы равнодушно Ландре не пытался это сказать, Ник все равно услышал разочарование в его голосе. — Однако недолго продлилась семейная идиллия: божья матерь кукушкой тронулась. Я и раньше об этом догадывался, но полгода назад все подтвердилось диагнозом. Сейчас она коротает свои дни в больнице для душевнобольных.

— Ты шутишь? — спросил Ник, выслушав его с долей скепсиса.

— Ага. Рассказываю тебе шутки ради, что моя мать сошла с ума, — во взгляде Киллиана читалось четкое "ты идиот?". — Стресс, нервные срывы, депрессия — все друг на друга наложилось. Честно, я не видел ее после суда, но слышал, будто бы она разговаривает сама с собой и с трудом всех узнает. Вив вроде как навещает ее каждую неделю. И потому как жить одной ей еще нельзя, а отца она видеть не желает, у нее оставался лишь один выход.

— Она живет у тебя? — догадался Ник. Киллиан кивнул. — И как у вас с ней?

Тот заметно помрачнел.

— Хреново…

— Будет тебе сейчас!