Прошу повторить убийство

— А теперь чем вы нас удивите? — допытывался он. — Я подозреваю, что у вас в запасе есть какая–то новая сенсация.

— Сенсации никакой нет, — смеялась девушка, — но я пытаюсь найти ключи.

— Какие ключи?

— Откуда убийца раздобыл ключи, с помощью которых проник в квартиру?

— А вы думаете, что у него были ключи?

— Так утверждает пан поручник.

— Я знаю эти замки. Осматривал их во время выезда на место преступления. Специалист высокого класса долго мог подбирать отмычки, чтобы проникнуть внутрь. А на такой людной лестничной клетке, — объяснял офицер, — это невозможно.

— Я выяснила, — сказала Ханка, — что существовали только четыре пары ключей. Один экземпляр находится у хозяина квартиры, и он никогда с ними не расстается. Другой экземпляр носит в сумочке пани Легатова. Также малоправдоподобно, что убийца имел доступ к ее сумочке. Остальные два экземпляра находятся у старших детей супругов Легатов — Малгоси и Збышека. Збышек учится в восьмом классе, Малгося — в десятом. Малгосю я хорошо знаю, это милая, аккуратная девочка. Ключи от дома она носит или в портфеле, или в сумочке. Совсем другая картина у Збышека. Как все ребята в этом возрасте, он немного взбалмошный и несобранный. Недавно он потерял свой комплект ключей на катке.

— О! — заинтересовался поручник. — Они меняли замки?

— Нет, потому что ключи нашлись на другой день. Упали под один из шкафчиков в раздевалке, и пан Дубель принес их и отдал мальчику.

— Кто это такой? — спросил прокурор.

— Ближайший сосед Легатов, живет на этом же этаже.

— Поинтересуйтесь им, — прокурор повернулся к Видерскому.

Поручник вынул блокнот и начал его перелистывать.

— У всей этой семьи есть алиби. Он не покидал бюро. Дочери тоже работали. Жена вышла из дома за час до убийства и, как обычно, была в магазине.

— Нельзя подозревать супругов Дублей, — возмутилась Ханка.

— Мы не подозреваем их, только хотим проверить алиби, как и остальных жильцов вашего дома, не исключая вас.

— Постарайтесь узнать, кто тогда был на катке? Может быть, это нам поможет.

— Не думаю, — заметила Ханка. — Ключи пропали почти месяц назад. Точной даты Збышек не помнит. На каток он ходит почти каждый день. Я спрашивала его о знакомых, но он замечает только приятелей из школы. И кроме того, утверждает, что у него дырявый карман и поэтому ключи упали на пол.

— Это выглядит правдоподобно, — согласился поручник. — Это преступление совершил не новичок. Преступник прекрасно знал домашний уклад семейства Легатов, знал о продаже автомобиля. Стало быть, он должен происходить из круга близких либо просто знакомых семьи. Если бы кто–то такой ходил на каток, мальчик наверняка бы его запомнил. Поэтому я склонен предполагать, что убийца воспользовался ключами Легата либо его жены.

— Это невозможно, — возразила Ханка. — Пан Легат носит их в футлярчике, который получил на именины от сына. И на этом кольце держит ключи не только от квартиры, но и все остальные: от стола дома и на работе, а раньше и запасной от машины.

— Для специалиста получить оттиски ключа — одна минута. Достаточно прижать его к куску пластилина. Пан Легат мог на минуту положить свои ключи на столе или даже оставить их в его замке. А преступник, несомненно, хороший специалист, потому что, как мы знаем, ключи сделал подходящие. А сделать ключ для замка типа «ейл» не такое уж простое дело.

— Еще легче преступнику было бы получить оттиски с ключей пани Легатовой, — заметил прокурор, — Женщины постоянно оставляют везде свои сумочки. Вынуть ключи, а потом подбросить их назад не представляет никакой трудности для человека, который вне всяких подозрений. А преступник, наверное, до сих пор пользуется в глазах обитателей улицы Бучка безупречной репутацией. Поэтому нашему расследованию так трудно найти, какую–нибудь зацепку, что, разумеется, нисколько не уменьшает успех панны Ханки.

— Вы совершенно правы, пан прокурор, — сказал поручник, — поэтому это дело нам так трудно дается, что преступник — любитель, который, впрочем, хорошо заметает следы и которого никто не подозревает в участии в преступлении.

— Что его никто не подозревает, с этим я согласен, — заявил прокурор, — но не думаю, чтобы он был таким уж любителем, как вы думаете. Напротив, благодаря открытию пани Ханки, я бы связал его со всеми этими таинственными кражами. Они несколько лет происходят в этом районе и до сих пор не раскрыты. Я считаю, что нам нужно к ним вернуться. Может быть, теперь мы найдем какую–то путеводную нить, которая тогда ускользнула из нашего поля зрения. Впрочем, чем больше преступлений такого рода, тем большим материалом располагает следствие. Нужно все это забрать из архива и заново изучить.

— Пан прокурор, вы предполагаете, что те преступники и этот убийца один и тот же человек? — удивился поручник.

— Каждый преступник обычно использует одну и ту же схему совершения преступления. И использует ее до тех пор, пока не попадется.

Поручник усмехнулся.

— Об этом мы, в милиции, хорошо знаем. Поэтому я и не могу связать убийство на улице Бучка с кражами, совершенными в этом районе.