Проснись в Никогда

Весь прошлый год я провела, ставя под сомнение свою веру в невиновность Джима. Я настойчиво испытывала свою теорию в дорожных условиях, пиная шины и пытаясь оторвать дверцы. Я снова и снова перебирала в памяти все случаи, когда Джим говорил, что не сможет встретиться со мной в столовой вечером, что на него нашел приступ вдохновения и он будет писать у себя в комнате. Неужели он лгал мне каждый раз, утверждая, что работает над «Человеком из ниоткуда», мюзиклом о Джоне Ленноне?

Мое сердце твердило, что это не так. Он не мог мне лгать. Он обманывал меня в другом.

Но только не в этом.

—

— Я знаю, с чего начать, — заявила я.

Все остальные сидели и задумчиво молчали. Теперь они вскинули на меня глаза, ожидая продолжения.

— С Виды Джошуа.

— С Кисуни? — изумленно воскликнул Киплинг.

— Ей что-то известно о гибели Джима. Я уверена.

— Откуда ты знаешь? — отрывисто спросила Уитли.

— Помнишь, как странно Джим вел себя в последнюю неделю?

Киплинг изогнул бровь:

— С таким же успехом ты могла бы спросить меня, помню ли я жаркое лето с отключением воды, засорившейся канализацией и сломанным кондиционером.

— Он был сам не свой, — продолжала я. — Ходил мрачный. На всех бросался.

— Это все из-за мюзикла, — подала голос Уитли.

— Ох уж этот мюзикл, — скривившись, протянул Киплинг. — Из-за него бедняга Джим просто таял на глазах.

— Он действительно переживал из-за мюзикла, — согласилась я. — Но дело не только в этом. Было еще кое-что.

Теперь они во все глаза смотрели на меня, готовясь ловить каждое слово.

— Я совершенно уверена, что он крутил с Видой Джошуа, — продолжила я.

Никто не издал ни звука. Все потрясенно смотрели на меня.

— Помните тот первый вечер Весенних чтений, как раз накануне его исчезновения? — задала я вопрос.

Все кивнули.

Во время Весенних чтений, рассчитанных на два дня, ученики выступали c мини-спектаклями, речами и песнями собственного сочинения, посвященными окончанию учебного года и предстоящим экзаменам.

Около пяти часов я получила эсэмэску от Джима. Он писал, что у него температура и озноб и что он идет в изолятор. Я была ошарашена. В тот вечер должны были представлять попурри из песен, звучавших в «Человеке из ниоткуда», — номер, призванный стать гвоздем программы. Песни еще ни разу не исполняли на публике. Получалось, что Джим собирается пустить на самотек премьеру собственного произведения, и это выглядело очень странно. Может, он и мандражировал по этому поводу, но ни за что не самоустранился бы. В тот же вечер, уже после восьми, я засиделась в библиотеке и обнаружила, что опаздываю на Чтения, так что решила срезать дорогу и побежала в актовый зал мимо задворок кафетерия. Мы с Джимом иногда так ходили. Там-то я его и увидела. Он сидел у погрузочной платформы. Непохожий на больного. Ни капельки. Абсолютно здоровый на вид. Он просто сидел там, в черной футболке и джинсах, будто кого-то ждал. В одиночестве. Я спряталась за дерево и отправила ему сообщение.

«Как здоровье?»

«Тридцать девять», — написал он мне в ответ, сопроводив свое сообщение чихающим смайликом.

Я наблюдала из-за дерева, как он набирает это с беззаботным видом.

«Я забегу к тебе в изолятор», — написала я.

«Не надо. Хочу немного поспать».

Мне не верилось, что все это происходит наяву. Я уже собиралась подойти к нему и сказать все, что я о нем думаю, как вдруг подъехала машина. Она двигалась очень медленно, с выключенными фарами: водитель явно старался, чтобы ее не заметили. Джим соскочил с края платформы и сел в машину. За рулем была Вида Джошуа.

— Ты ее видела? — уточнил Кэннон.

Я кивнула.

— Это был помятый красный «ниссан» мистера Джошуа. Тот, который он вечно бросал на заднем дворе музыкальной школы с ключами в замке зажигания и табличкой «Продается» под задним стеклом. Школьное начальство все время просило его отогнать машину.

— Бедный мистер Джошуа, — сказала Уитли. — Странно, что он еще не забыл где-нибудь свою голову.

— А ты потом выяснила у Джима, в чем дело, малышка? — спросил Киплинг.

Я кивнула:

— На следующий день. Он ни в чем не признался. Но жутко разозлился.

— На тебя? — уточнила Марта, скептически прищурившись.

«Отвяжись от меня, Беатрис! Хватит за мной шпионить! Ты мне что, папочка?»