Проснулся утром...

Уверен, то же самое он желает и другим туристам из всех угол­ков планеты. И всем это нравится, всем подходит. Мы все – одной крови.

Декабрь, 1999

ВОТ МЫ УЖЕ И В 2000-М...

Вот мы уже и в 2000-м. По этому поводу надо бы сказать что-то значительное, умное и надолго. А в голове все то же, что в прошлом году. То есть ничего подходящего к случаю. Видимо, оно – умное и надолго – появится когда-нибудь потом. Ну, как появится, я сразу и скажу. А пока похвастаюсь своими математическими достижениями.

Буквально полчаса назад я понял, как глубоко ошибался, полагая, что до третьего тысячелетия нам не хватает одного года (некоторые мои знакомые того же мнения). Но тут до меня дошло, что деньги и время – явления очень похожие. И не только по скорости исчезания. Считать их надо тоже одинаково. А мы считаем по-разному.

Если вы накопили 1945 рублей и продолжаете их копить, вы скаже­те, что собираете свой 1946-й рубль. Так ведь? А про время мы говорим: Победа 1945-го. Почему? Ведь на самом деле шел уже 1946-й год!

Так же, стяжав 2000 рублей и успешно продолжая это почтенное за­нятие, вы будете копить уже третью тысячу. И это будет правдой. И есть чем похвастаться перед близкими или невестой (налоговому инспектору или рэкетиру вы хвастаться не станете). И прожив 2000 лет, Иисус Хрис­тос, Сын Божий, живет уже в своем 2001 году. И мы, православные, като­лики, протестанты и околохристианские безбожники, живем вместе с Ним в 2001-м. Так ведь получается? Так. Но мы все запутали.

Еще целый год мы будем писать даты, например, 6 января 2000-го. А в прошлом мы писали 1999-го, хотя шел уже 2000-й... Так что, заголо­вок и первая строка этой заметки – чистая ложь, хотя и привычная.

Что делать? Что делать теперь, когда я вскрыл роковую ошибку? Ладно, если это приватные письма, а если это финансовые документы? Налоговый инспектор теперь запросто может сказать: что вы суете мне отчеты годовой давности?! А возразить то нечем. Привычки человече­ства для инспектора не резон, если они не заверены Министерством по налогам и сборам. Что делать?

Однако в каждой ситуации есть свои плюсы. Ребята, бегите в ларь­ки за угощением мне! Всем вам на год меньше, чем вы привыкли думать. Я вот всегда был уверен, что родился в 1955 году, а на деле ведь – в 56-м! И так каждый из вас. Все мы на год моложе!..

А, впрочем, если кто-то из вас хочет жить еще во втором тысячеле­тии, пожалуйста. Пусть будет так. Мы ведь в свободной стране.

Январь, 2000

ВО ВСЕМ ВИНОВАТ РАБИНОВИЧ

Все бесплатно

Начну с конца. Старик уже был в купе. Он лежал одетый на голом рундуке, отщипывал кусочки черного хлеба от буханки в старом па­кете и жевал их.

– Василий, – представился он. Ехал он из Запорожья к дочери в Окуловку. Дочь тяжело больна. На вопрос проводника, будет ли он брать постель, старик ответил:

– Нет.

А мне объяснил:

– Я рассчитал, у меня все бесплатно. Билет бесплатный – я инвалид войны. А без постели обойдусь, – я так понимаю, государ­ство решило, что ветеранам и без простыней много чести.

– Но вы же пенсию получаете «военную»!

Это пенсия ветерана войны – она в два-три раза больше обыч­ной. Я знаю, потому что мой отец тоже получает такую же, и лишь благодаря этому они с мамой еле-еле сводят концы с концами.

– Да, 140 гривен! Внукам все отдаю.

Одет был Василий Ильич не просто по-стариковски. Брюки и пид­жак грубо перешиты из заводского рабочего костюма. Под пиджа­ком – старая рубашка, затертый свитер. Но больше всего взгляд притягивали его носки. Сшитые из розовой трикотажной ткани. Ду­маю, это была футболка, ее раскроили и сшили крупными стежками белых ниток.