Проснулся утром...

Боюсь, Паша с нами не согласился. И ведь многие думают так же, как и он.

Кстати, они там уверены, что в России еще хуже. А я и не спо­рил – чего спорить, если они по десять-двадцать лет с Украины не выезжали. Чего спорить, если их жутко раздражает, что мы гривны переводим в рубли – они все считают только долларами. Чего спорить, если во всем у них виноваты наркоманы и Рабинович... Даст Бог, до еврейских погромов не дойдет.

Вывод канадского друга

Я-то ладно. Мы через это прошли. Да и опередили братьев-хохлов не намного. А вот канадский мой друг уже все воспринимает по-другому. Во многих ситуациях он подавленно молчал. Подозреваю, слов просто не было. А на прощание сказал, и очень серьезно:

– Забирай отсюда стариков. Как можно быстрей забирай.

2000

ОБЩАТЬСЯ С ЧИТАТЕЛЕМ УЖАСНО...

Общаться с читателем ужасно интересно. Специально поставил ду­рацкий эпитет, чтобы подчеркнуть эмоции. Я сегодня эмоционально настроен.

Читатели делятся на две основные категории: те, кто читают «Дважды два», и которые не читают. А что вы смеетесь – есть масса людей, которые газету не читают, но советы дают и даже претензии предъявляют.

На днях встречаю старого знакомого:

– Ну почему вы в «Дважды два» публикуете только свои снимки, почему не работаете с внештатниками? У меня есть такие фотографии интересные...

Я растерялся и даже оправдываться начал:

– Да как же так?.. Да мы... А вот полгода конкурс «Фото про лето»... – но потом кое-что сообразил. – А ты вообще газету читаешь?

– Ну, давненько не брал...

Или еще был случай. На сессии Горсовета уважаемый человек вста­ет с претензией:

– Почему вы не пишете на актуальные темы? Например, о детских пособиях!

А у нас редкий номер в последнее время выходит без темы детских пособий.

– Простите, – говорю, – что вопросом на вопрос отвечаю, а вы давно «ДД» читали?

– Я два года назад к вам приходила с письмом, вы мне отказали в публикации... С тех не покупаю вашу газету!

Но есть и другая часть читателей. И они отрада моей души, имени­ны сердца.

– Ты пишешь то, что я сам думаю...

– Я вот только жене это говорил, а у тебя в газете напечатано...

Есть отклики более глубокие. Года три-четыре назад была у нас ку­линарная колонка. Сейчас могу признаться, что вел ее я, хотя подписы­вался женским именем (казалось, что так остроумней). И ведь многие были уверены, что это женщина пишет. Но вот получаю письмо из Кировска от читательницы. Надеюсь, это действительно была женщина. Впрочем, я уверен в этом, потому что такая проницательность, по мое­му мнению, свойственна только им. А в письме обо мне: какой мой пол, возраст, почти безошибочно, и даже что-то о характере и привычках...

Даже письма пишут в качестве откликов на подвалы. И там уж как подпустят: да какой вы умный, да какой вы разэтакий... Ну как тут пыш­ный павлиний хвост не распустить!

А еще как-то звонок:

– Можно с вами поговорить по телефону, сейчас так редко мужчи­ны не боятся быть сами собой, не изображают ничего...

Даже неловко стало. Милые, я изображаю. Постоянно чего-то изоб­ражаю: редактора газеты, покупателя макарон, отца своих детей и сына своих родителей, грузчика бумаги в рулонах, любителя женщин, пеше­хода, мужчину, наконец. Вот так бегу, бегу, бегу и вдруг – раз на себя со стороны: как я там изображаю, достойно? Все мы изображаем (про­стите за банальность), только по-разному получается. Может, зря я со­шел с театральной дороги на журналистскую?

Нет, не зря. Поверьте, последняя – интересней. И на ней людей встречается гораздо больше.

Январь, 2000

С КРЮЧКОМ И ГРАНАТОЙ

Кого ловим