Проснуться живым

— Значит, я все верно говорю. — Кивнув, Викентий решил продолжать: — Ваша бабушка забрала вас к себе в Москву, когда вам было пять лет.

— Пять с половиной… Почти шесть.

— Извините за неточность. Но я думаю, светлые годы вашего детства и отрочества неактуальны для нашей встречи. Вы ведь пришли ко мне не за этим.

— Да… Конечно.

— Тогда не доставайте из сумочки свой наган. Тем более что это наградное оружие. Антикварная вещь. Пользоваться ею, как каким-нибудь «либерейтером», просто неприлично и кощунственно…

Надежда в ответ на эту тираду Викентия вскрикнула и схватилась за сумочку, которая до сего момента мирно свешивалась с ее плеча на длинном ремешке.

— Откуда вы узнали про наган?… Боже мой, да вы действительно маг и ясновидец, как и говорилось в рекламном объявлении! Но прошу вас, поверьте, я взяла с собой оружие только ради собственной безопасности! Мало ли что может быть. Ко мне так часто пристают на улицах всякие хулиганы…

— Не сомневаюсь. — Викентию было хорошо. Он чувствовал в себе спокойную ясность и смотрел на девушку взглядом археолога-эксперта, размышляющего над подлинностью находящегося перед ним портрета фаюмской школы. — Я вам вреда не причиню. Поэтому забудем про наган. Кстати, как ваши успехи в магистратуре?

— Хор-рошо, — выдохнула Надежда.

Ужас в ее глазах сменился болезненным восторгом ребенка, наблюдающего за тем, как фокусник достает из своего абсолютно пустого цилиндра пушистых кроликов.

— Вы ведь, кажется, работаете над исследованием затерянных племен юга Африки?

— Да.

— Очень перспективное и нужное дело. Надеюсь, ваши чувства не мешают вам в научной работе?

— Какие чувства? — залилась краской Надежда.

— Как? — усмехнулся Викентий. — А Луи? Или, точнее, Алулу Оа Вамбонга. Выходец из далекого племени вибути. Ваш экзотический муж…

— Вы и это знаете! — Надежда чуть не подпрыгнула в кресле. — Недаром сердце мне подсказывало: обратись к этому магу! Он настоящий! Он не шарлатан! Только…

— Да?

— Луи мне пока не муж, — потупилась Надежда. — То есть у нас не было официальной церемонии бракосочетания. Мы просто живем вместе… Луи специально купил дом…

«Первая нестыковка. Та уже была замужем. Интересное получается дело. Называется «синдром уже виденного». Только при синдроме «уже виденное» не имеет подобных вариаций».

Надежда меж тем, накручивая на холеный пальчик прядку волос, говорила:

— Я ведь, собственно, и пришла к вам за этим, господин Вересаев.

Тут уж Викентий удивился:

— За чем?

— Погадайте мне, пожалуйста… Ну, или предскажите… Выходить мне замуж за Луи или нет?

— Я, конечно, мог бы вам погадать, — устало произнес Викентий. — С умным видом растолковать значения малого и великого арканов Таро. Устроить показательный сеанс белой магии. Только все это ни к чему…

Девушка посмотрела на него с удивлением.

— Надежда. — Викентий аккуратно запахнул полы своего халата. Все-таки неприлично сидеть перед девушкой в этаком холостяцком неглиже. Даже если девушка — всего-навсего твоя личная затянувшаяся галлюцинация. — Надежда, скажите, ваша бабушка еще жива?

— Д-да. Что значит «еще»?!

— И на здоровье не жалуется?

— Нет! — Девушка помотала головой. — Моя бабушка — уникум. Ей…

— Ей очень много лет. Знаю. И студентов медицинских колледжей водят полюбоваться вашей абсолютно здоровой бабушкой. Так вот. Вы, конечно, можете мне не верить, Надежда. Вольны поступить по-своему. Но только я вынужден вас предупредить: если вы выйдете замуж за вашего африканца, на следующий после свадьбы день ваша бабушка умрет. Загадочной и непонятной смертью.

— Не может быть! — Надежда стиснула кулачки так, что побелели костяшки пальцев. — Я в это не верю! Какая связь между моим романом с Луи и моей бабушкой?!

— Я не занимаюсь поиском причинно-следственных связей, — совершенно искренне признался Викентий. — Я только говорю то, что знаю. Не выходите замуж за Луи. И вообще… Вероятно, это прозвучит несколько некорректно, но от связи с этим мужчиной вас ждут одни неприятности.

Надежда долго молчала. Потом встала с кресла и подошла к тому самому столу. Задумчиво протерла мокрым полотенцем магический кристалл…

— Я вам не верю, — сказала она, завершив означенные манипуляции. — Луи, он такой… Он… Он просто моя мечта. А от мечты не может быть неприятностей.

— Я придерживаюсь несколько иной точки зрения. — Викентий позволил себе скептическую улыбку.

— Хорошо. — Надежда резко повернулась к магу, и теперь ее лицо опять напоминало занесенный кинжал. Хотя почему обязательно «кинжал»? Ох, попривыкли мы жить красивостями и отработанными литературными клише! А теперь пусть будет так: лицо Надежды напоминало занесенный над банкой шпрот консервный нож. А что? Тоже остро. И впечатляет… Так вот…

— Хорошо. — Надежда резко повернулась к магу, и теперь ее лицо напоминало (см. выше). — Хорошо. Что вы еще знаете, господин Вересаев?

— Вообще или конкретно о вашей судьбе? — внес уточнение Викентий. Происходящее начинало его забавлять.

— О моей судьбе, разумеется! Это, знаете ли, меня волнует несколько больше, чем отказ Швеции от введения евро в свой оборот!

— Это понятно.