Проснуться живым

— Давайте руку, господин Вересаев! — раздался из заоблачных высей резкий голос. — Я вас вытащу.

Викентий протянул руку и был выдернут из образовавшейся вокруг него кучи тел как пробка из бутылки. Ноги у него казались ватными, перед глазами все плыло, колонны и таблицы-указатели рушились на Викентия, как костяшки домино…

— Идти можете? — вернул его в реальность все тот же резкий голос.

— Не уверен, — разлепил губы маг. — Вряд ли.

— Очень жаль. Потому что вам придется бежать.

Его невежливо дернули за шиворот, приставили к разгоряченной шее что-то вроде прохладного пятака, а затем раздался щелчок.

«Шприц», — догадался Викентий.

И через некоторое время с изумлением обнаружил, что, несомненно, бежит следом за вернувшим его к жизни существом.

Бежит неведомо где и неведомо куда.

А позади постепенно затихает бесконечный грохот выстрелов и змеиное шипение.

— Стойте! — Спутник Викентия толкнул его к стене и замер сам. Они постояли так с минуту.

— Похоже, погони нет, — констатировал спутник, — но подстраховаться все-таки нужно. — С этими словами загадочный спутник наклонился и легко потянул на себя вмурованную в пол ржавую железную решетку. Решетка при этом противно скрежетнула. — Не пугайтесь, это люк, — счел он необходимым предупредить ошалевшего Викентия и приставил решетку к стене. — Прыгайте!

— Куда?

— Туда, — указано было непонятливому магу. Пистолетом, между прочим, указано.

Викентий не стал спорить и прыгнул, тем более что в крови его явно забурлил адреналин и от прежней вялости-заторможенности не осталось и следа.

Там оказалось неглубоко. Викентий удачно приземлился и огляделся. Он стоял в узком — двоим не разойтись — коридоре, освещавшемся крохотными матовыми плафончиками, дающими, однако, ровный неяркий свет. Коридор уходил в обе стороны от Викентия и казался совершенно бесконечным.

— Отойдите в сторону! — услышал бывший психиатр и рефлекторно отскочил. На его место почти бесшумно спрыгнул из люка таинственный спутник.

Спутник?

— Вы кто? — подталкиваемый в сердце нехорошим предчувствием, спросил Викентий. Поинтересовался потому, что уж слишком сильным в этом затхлом коридоре стал аромат элитных духов «24, Фабор».

Человек, вытащивший Викентия из-под трупов и пуль, обернулся, и бывший психиатр буквально прилип к стене. Мокрым, напрочь загубленным пиджаком от Армани.

У нее были короткие, спутанные и мокрые от дождя (или крови?), повисшие сосульками, потемневшие волосы. Совсем не такие, как раньше! Худое тело облегал черный блестящий комбинезон с рядами молний, кнопок и прочих малопонятных застежек. На бедрах крепился металлически блестевший пояс с кобурой. А поверх всего этого великолепия с явным закосомпод блокбастер «Матрица» имелся неизменный черный же кожаный плащ, приталенный, с узкими рукавами и фалдами, развевавшимися при каждом движении, как крылья. С обувью Викентий, можно сказать, уже свел знакомство…

— Надежда, — тихо проговорил Викентий девушке, перезаряжавшей странное, напоминавшее изогнутую серебряную ладонь оружие. — Вы очень изменились. Поэтому я вас сразу и не признал. Богатой будете.

Девушка тряхнула короткими волосами. С них посыпались брызги и заблестели на черной коже плаща.

— Это не я, — сказала она. — Точнее, я, но… По дороге я обязательно все вам объясню.

— По дороге?!

— Да. Мы должны идти.

— Где?

— Здесь.

— Куда?!

— Идемте. — Вместо ответа вновь изменившаяся Надежда развернулась и пошла вперед по коридору в одной ей известном направлении. Даже не оборачиваясь и не считая нужным проверить, следует ли за ней Викентий Вересаев.

— Я сделала вам инъекцию адреналина, — сочла она нужным объяснить где-то через сотню шагов.

— Я догадался. По своему состоянию. Сколько кубиков?

— Хватит еще примерно минут на сорок. Потом вы будете практически нетранспортабельны. Но за это время я приведу вас куда нужно.

— Верю на слово. Почему вы так изменились? Что за ужас творился в метро? Он как-то… связан с вами?

Надежда, казалось, чуть сбилась с шага:

— Боюсь, вы мне не поверите…

— Идите к черту, — утомленно проговорил Викентий. — Вы мне уже столько раз лапшу на уши вешали, что еще одной порции «Доширака» я уже не удивлюсь.

Женщина в черном плаще вновь зашагала четко и уверенно.

— Начнем с того, — произнесла она в пространство, но Викентий достаточно четко расслышал ее слова, — что к вам приходила не я.

— Вот как…

— Да. Вы психиатр?

— Да, был когда-то.

— Но я не думаю, что ваш профессионализм утрачен.

— Смею надеяться.

— В таком случае, господин Вересаев, скажите, что вам известно о таком явлении, как диссоциативное расслоение личности?

— М-м…

— Дефрагментация души?

— Простите… Я, разумеется, слышал об этом. В узких научных кругах. Но эта терминология использовалась лишь как гипотетическая и официальной клинической психиатрией не приветствовалась… На самом деле данные явления крайне редки, малоизученны и не могут классифицироваться современной психиатрией как бо…

— Понятно. Извините, что прерываю ваш монолог. Словом, вы ничего толком о таких явлениях не знаете?

— Да.

— И в вашей психиатрической практике они не встречались?