Проспавший смерть, опоздавший к рождению

— Хорошо, так и сделаем. Врубаю маскировку. Хосе, слышал? Энергию на двигатель и щиты! Щиты верхние, пятьдесят процентов передние, остальные отключи. Все готовы? Пошли!

Только они выскочили наружу из раскуроченной шлюзовой камеры космической станции — приближающийся фрегат тут же ударил по ним, причём, только одной пушкой из трёх распознанных сканирующей системой.

— Не стреляет! Хосе, щиты на корму! Саня… Да, всё правильно!

Пилот «Касатки», не дожидаясь приказа, повёл корабль ломаной извилистой траекторией, чтобы усложнить жизнь вражеским наводчикам, и резко завернул, огибая металлические конструкции Чумного Форта.

— Сейчас уйдём из зоны действия луча, они перестанут нас видеть!

— Поворачивает за нами!

— Ещё бы нет, у него же… Ах ты, тварь! — фрегат, тем временем, дал несколько выстрелов подряд. И если от первого Александр умело увернулся, то следующие два прилетели ровно в то место, где корабль оказался в следующее мгновение — от них уйти уже оказалось невозможно. Вражеский наводчик неплохо знал своё дело.

— Кормовой щит — семьдесят процентов!

— Ну, они нам, оказывается, совсем не противники. Не пробьют… Обходим Форт, выходим с другой стороны под маскировкой, и пробуем на них наш главный калибр. Сбежать всегда сможем, а лишняя тренировка не помешает.

— Всё, не видят нас. Теперь — гораздо сложнее будет засечь.

— Прекрасно, меняем траекторию, возвращаемся обратно…

— Руслан, может, наоборот — подождать их под прикрытием станции?

— Хм, а ничего идея… Давайте, вон туда, например, между балками. Садимся на поверхность и глушимся, пушку на самую вероятную траекторию, по которой они обходят Форт… Да, так, именно. Хосе, давай всю мощь на неё. Потом — сразу на щиты и движок. Ива, у тебя один выстрел. Постарайся попасть. Если нет — разворачиваемся, уходим.

— Капитан, если максимальную энергию подать на наш главный калибр — ему худо не станет? Ничего там не расплавится?

— Один раз можно, ничего страшного. Всё, примерное расчётное время до огневого контакта пятнадцать секунд. Приготовились! Тринадцать… Двенадцать… Одиннадцать…

На цифре «пять» из-за обшивки Чумного Форта выскочил фрегат, на всех парах несущийся куда-то вдаль, где, по предположениям его экипажа, должна была быть «Касатка» — которая оказалась совсем в другом месте. Всего пару мгновений спустя Ива выстрелила, и точно — последовал взрыв, явно подтвердивший попадание, и от вражеского судна осталось лишь расходящегося облако обломков.

— Ура! — многоголосый победный крик раздался на капитанском мостике «Касатки». Только Руслан, хоть и улыбнулся тоже, но сокрушённо покачал головой.

— Да, в следующий раз надо точнее рассчитывать энергию для заряда… А то, так даже и спросить некого, кто это был, да что они тут потеряли…

Slice FFA157D60012CEА2

На плантации кипела жизнь. Многочисленные рабы отбивали куски голубых минералов и нагружали ими тачки. Когда те наполнялись, некоторые счастливчики — как правило, стукачи и подхалимы — отвозили добытое на склад, который находился на приличном удалении от тех мест, где, собственно, кипела основная работа. Ведь поля выработанных подчистую пород уже тянулись на многие километры, и там больше ничего не могло вырасти. Всё вблизи от построенных уже достаточно давно хозяйственных зданий, само собой разумеется, было собрано в первую очередь. Никто в этих краях не заботился об их будущем, стремясь получить максимальную выгоду здесь и сейчас, обогатиться, и вернуться в большой мир. Все старались свести затраты к минимуму, уже долгое время пользовались всё теми же сооружениями и оборудованием, что и годы до этого.

Кроме трудящихся, конечно же, повсюду сновали надсмотрщики — важно вышагивали между блестящих от пота спин и склонённых голов, подбадривая нерасторопных и замешкавшихся хлесткими ударами кнутов, и контролировали, чтобы никто не вздумал наложить на себя руки. В обязанности этих людей, временно наделённых властью повелевать другими, кроме того входили всевозможные акции устрашения — так, недалеко от месторождения минералов уродливыми штырями торчало несколько столбов с висящими на них телами, иссушенными солнцем и голодом. Умереть наказанным никто не давал — за каждого работника было уплачено, и позволять им погибнуть — значило развеять по ветру хозяйское имущество. Равно как и позволять этим людям увиливать от обязанностей — владельцы плантации умели считать деньги…

И всё было как всегда, как повторялось многие дни, месяцы, даже годы раньше, бесконечно монотонно и однообразно — ровно до того момента, как странный звук, раздавшийся с неба, не заставил всех поднять головы. Спустя какие-то секунды люди бросились врассыпную, причём — рабы с надсмотрщиками вперемешку, на время забыв о разделявшей их социальной пропасти. Жить все хотели одинаково.