Проспекты советской Москвы. История реконструкции главных улиц города. 1935–1990

Вообще в начале 1950-х годов у московских зодчих под влиянием громкого успеха семерки высотных зданий начала проявляться тяга к всемерному повышению высоты своих творений. Дома повышенной этажности с подчеркнуто вертикальными членениями стали возникать на многих улицах города, причем зачастую там, где подобное решение было совершенно неуместным. Особенно «повезло» в этом отношении будущему проспекту Мира. Помимо упомянутого дома № 68 на нем появились еще две башни.

Участок под нынешним № 49 сначала отводился под строительство обычного семиэтажного жилого дома Министерства заготовок по проекту З. М. Розенфельда и В. М. Галкина[51], однако вскоре планы изменились самым коренным образом. В 1949–1950 годах на этом месте выросла четырнадцатиэтажная жилая «башня» Министерства угольной промышленности СССР (архитекторы К. М. Метельский, Б. С. Виленкин, Б. С. Бабьев, инженер И. В. Казаков), вертикальной устремленностью и отделкой фасада напоминающая высотное здание на Смоленской площади, однако лишенное венчания. Такое решение отнюдь не диктовалось градостроительной ситуацией – участок располагался на углу с ничем не примечательным Капельским переулком, выделять который мощным архитектурным акцентом вовсе не требовалось.

Другая, не менее заметная тринадцатиэтажная башня появилась рядом с домом И. И. Соболева на участке под № 40–42 (нынешний № 38). Ее в 1950–1953 годах по проекту архитекторов А. Е. Аркина, А. В. Машинского и инженера Н. Иванова возвели над наземным вестибюлем станции «Ботанический сад» (ныне «Проспект Мира») строившейся в эти годы Кольцевой линии метрополитена. Видимо, стремление подчеркнуть значение транспортного узла заставило зодчих выбрать неуместную для данного места высоту здания и прибегнуть к излишней для жилой постройки (заказчиком выступало управление метрополитена) декоративности. Несмотря на то что новая башня вплотную примкнула к дому И. И. Соболева, который тем самым превратился в левое крыло обширного комплекса, Аркин и Машинский даже не попытались согласовать решение фасадов с более старым соседом. Вертикальную устремленность усиливали вытянувшиеся до десятого этажа ризалиты, а между ними зодчие ухитрились втиснуть трехгранные эркеры. Эти сложные в конструктивном плане элементы только ухудшили условия жизни в квартирах – боковые окна эркеров затемнялись сильными выступами ризалитов и давали лишь небольшое увеличение площади комнат, образовав в них узкие приоконные ниши[52]. Отделка фасадов светлой штукатуркой также не сочеталась с темным цветом Соболевского дома.

Проект жилого дома № 38. Архитекторы А. Е. Аркин, А. В. Машинский, инженер Н. Иванов. 1950–1953 гг.

С другой стороны к дому метрополитена примыкал дореволюционный доходный дом (нынешний № 36), который предполагалось надстроить и отделать так, чтобы он воспринимался как правое крыло башни. Но эти проектные наметки осуществления так и не получили. В результате на углу проспекта и Протоповского переулка сложился странный комплекс из трех до предела разномастных строений, составляющих тем не менее одно целое.

На углу со Средней Переяславской улицей собирались выстроить еще одну башню. Жилой дом в четырнадцать этажей, заказчиком которого выступало Министерство легкой и пищевой промышленности СССР, должен был примкнуть к стоящему в глубине двора трехэтажному корпусу, который предполагалось надстроить до семи этажей. Архитектурно-строительный совет в 1952 году одобрил проект, составленный архитекторами Н. Хлыновым, В. Фурсовым, инженером Б. Вилковым. Но тесный участок не слишком подходил для задуманного сооружения, и дальнейшего развития проект не получил[53].

Крестовские башни: взлет и падение

Весомым, грубым, зримым рубежом, отделявшим старый отрезок проспекта (то есть 1-ю Мещанскую) от его новой части, являлись две Крестовские водонапорные башни. В 1892–1896 годах их построили в качестве важного элемента нового Мытищинского водопровода.