Четыре гидравлических домкрата приподняли постамент, под него подкатили специальные тележки, на которых памятник двинулся по рельсам через улицу Горького. Тянули тележки две лебедки. Передвижка началась в 8 часов вечера 13 августа 1950 года. Некоторые трудности доставляли провода, под которыми памятник пройти не мог. Их приходилось снимать, а затем восстанавливать. На новом месте была заранее смонтирована поворотная система, на которую закатили монумент. Поворачивали памятник вручную. Особых усилий для этого не требовалось, однако собравшиеся зрители также пожелали принять участие в историческом процессе, и рабочей силы оказалось значительно больше требуемого количества. Многим москвичам удалось в ту ночь приложить руки к постановке одного из самых знаменитых московских памятников на его настоящее место. Оформление окружения памятника завершилось 4 сентября[115]
.Одновременно по проекту М. А. Минкуса и A. M. Заславского на площади был разбит великолепный сквер с фонтанами, быстро ставший излюбленным местом встреч москвичей. Архитекторам удалось отлично обыграть сложный, невыгодный для восприятия рельеф площади, круто уходящий вниз от улицы.
Перспективу сквера замкнул кинотеатр «Россия», сооруженный в 1961–1963 годах по проекту Ю. Н. Шевердяева и Д. С. Солопова. В первом варианте 1958 года кинотеатр виделся зодчим в виде простой остекленной коробочки, предназначенной исключительно для прикрытия неприглядной изнанки старых домов между Страстным бульваром и проездом Скворцова-Степанова[116]
. Этот примитивный проект был полностью переработан: над стеклянным объемом фойе взметнулся козырек-крыша, придавший зданию запоминающуюся остроту. Настоящей находкой стал мостик, соединяющий фойе второго этажа со сквером и зрительно расширяющий площадь. Застекленный фасад кинотеатра образует нейтральный фон, на котором особенно выигрышно смотрится памятник великому поэту. В целом же «Россия» стала одним из наиболее удачных в архитектурном отношении кинотеатров Москвы.Долгое время рассматривался вопрос об организации движения на площади. Пересечение улицы Горького с Бульварным кольцом создавало сложный транспортный узел, собирающий огромные автомобильные пробки. Уже в 1930-х годах были выдвинуты предложения о прокладке под площадью по трассе кольца транспортного тоннеля. Те же формы рельефа, которые доставили столько хлопот зодчим, могли значительно сократить объем необходимых для строительства развязки работ. Однако все усилия сдвинуть дело с мертвой точки наталкивались на ряд возражений, наиболее существенными из которых были, во-первых, необходимость на долгий срок ограничить движение по главной улице, а во-вторых, опасения исказить рампами тоннеля прекрасный облик площади – одной из самых красивых в Москве.
Предпринятая в 2010 году последняя попытка строительства транспортной развязки была сорвана протестом широких слоев москвичей, заставивших свернуть уже начатые было работы.
Вторая очередь «Известий» должна была возводиться на месте трехэтажного особняка. В 1966 году приняли решение о его сносе. По поводу этого разыгралась настоящая трагикомедия. Откуда-то вдруг появились сведения, что в этом доме разворачивалось действие комедии Грибоедова «Горе от ума», и он является ни более ни менее как домом самого Фамусова! Представители «творческой интеллигенции», привыкшие поднимать свою популярность организацией шумных кампаний, подняли свой голос в защиту «выдающегося исторического памятника». Естественно, никаких серьезных доводов никто не приводил, ограничиваясь ссылками на «московские предания».
Эти самые «предания» то и дело мелькают на страницах наиболее бездарных, рассчитанных на недалекого читателя книг о Москве. Конечно, никаких «московских преданий», то есть передающихся от поколения к поколению сведений о тех или иных исторических событиях, не существует. Эти сказки, как правило, на ходу изобретали и продолжают изобретать различные не слишком талантливые писатели, желающие блеснуть каким-либо выдающимся «открытием». Так обстояло дело и в данном случае. В 1914 году вышла книга М. Гершензона «Грибоедовская Москва», где он описывал быт хозяйки этого дома М. И. Римской-Корсаковой. Слово «грибоедовская» относилось отнюдь не к дому, а ко всему времени написания комедии. Тем не менее броского, бьющего на эффект названия книги оказалось достаточно для рождения очередного «предания».