Простая смертная

– И ты… ты в самом деле готов убивать невинных?

– Это мой брат. И мой король. Ответ – да! Я готов пойти до конца.

– Но чем виноваты простые крестьяне?!

– Анжелика, ты на чьей стороне? – ледяным голосом протянул Атайрон.

– Я люблю моего мужа. Я всем сердцем хочу его спасти. Но… массовое убийство людей делу не поможет. Этим мерзавцем из замка всё равно, что ты залил кровью и пламенем половину страны. Они не уступят до тех пор, пока опасность не станет грозить непосредственно им.

– Но она будет им грозить. Люди станут искать возможность остановить меня. А цену я им назвал.

Сердце моё сжалось при мысли о том, что, если бы Эвил был жив, его бы отпустили. Хотя, с другой стороны, отдав ценного заложника, чем они станут прикрываться как щитом?

– Ты сообщил Хатериман страшную новость?

Атайрон снова посмотрел на меня воспалённым взглядом. И в его взгляде я прочитала страх.

Наверное, если бы мне пришлось сообщать Хатериман новость о том, что я обложалась и по моей вине её любимый сын погиб, я бы тоже боялась.

– Ты должен это сделать.

И прежде, чем Атайрон возразил, я с уверенностью добавила:

– Если мы действительно хотим спасти твоего брата, мы должны задействовать все резервы. И здесь Хатериман ценный союзник.

– Оба дракона у нас. Нам ненужно её благословение.

– Благословение? Кто говорит о благословении? Нам нужен её жестокий, изворотливый ум и змеиная хитрость. Кроме того, она не простит тебе того, что ты не дал ей знать.

На лице Атайрона отразились сомнения. Пришло моё время положив ему руки на плечи, стараясь поддержать:

– Просто сделай это. Втроем мы найдём выход. И спасём нашего Эвила.

– Хорошо, – согласился Атайрон. – Я свяжусь с ней. А сейчас мы должны скрыться. Здесь лучше не оставаться.

– Почему?

– Это может быть опасным. Садись на Молнию. Нам предстоит пролететь ещё немного.

– Куда?

– К границе вон тех гор.

Я не стала возражать и последовала за моим шурином.

Погибло столько людей и Эвил, возможно, тоже. Почему я ничего не чувствую? Так бывает, когда тело серьёзно ранят – смотришь на бьющую фонтаном кровь и не ощущаешь боли. Но она обязательно приходит после, вместе с осознанием того, что всё реально, всё по-настоящему.

Как мне жить в этом мире, если Эвил на самом деле погиб? Я не хотела об этом думать, но я должна была. Ведь несмотря на то, что это просто очень больно – терять любимого человека, самое страшное, что жизнь на этом не заканчивается.

Для Хатериман и Атайрона Эвил был не просто любимым и близким человеком. Он был их проходным билетом во власть, их пропуском к трону. И его потеря перечёркивала все их чаяния, надежды и расчёты. Без него у них не было прав на трон Десятицарствия.

Что-то подсказывало мне, что ни один из них так просто с этим не смирится. Что они будут действовать, пытаясь изменить ситуацию под себя. И их единственная надежда оставаться законно у власти – получение наследника Санисторов.

От всех этим мыслей становилось и горько, и тошно, и страшно. Только Эвил отделял меня от всего безумия, а теперь…

Не поторопилась ли я с вызовом любимой и любящей свекрови? Думаю, что нет. Во-первых, Атайрон и сам бы вскоре пришёл к тому же решению. А, во-вторых, если Эвил всё-таки жив, я надеялась, что мудрость этой ужасной женщины всё же сможет помочь.

Да, она была властолюбивой, жестокой и даже бесчеловечной, но я верила, что сына она, всё-таки, любила.

Драконы опустились на дно глубокого каньона, со всех сторон окружённого естественным препятствием – с виду практически непреступными скалами. Чтобы взять такую вершину, а потом спуститься вниз нашим врагам потребовалось бы много усилий и времени, но ни того, ни другого им не оставляла магия Атайрона и охраняющие периметр драконы.

На дне этого своеобразного кратера нас ждала зачарованная палатка, внутри которой горел огонь, обеспечивающий тепло.

Атайрон, проводив меня внутрь, подал мне чашку горячего травяного отвара:

– Выпей, – потребовал он.

Я с подозрением покосилась не предложенное угощение. Резвившаяся у меня паранойя во всём норовила углядеть опасность. Конечно, Атайрон до сих пор вёл себя со мной лояльно, но… Эвил был с ним, и Эвила с нами больше нет. И во все эти странные речи о том, что Атайрону не хватило магического искусства для противостояния, я не то, чтобы не верила – но позволяла себе сомневаться. Его недаром знали и боялись. Он был одним из лучших.

– Я не голодна, – покачала я головой.

– Я и не пытаюсь тебя накормить, – он явно старался держать себя в руках и не выказывать раздражения. – Это поможет тебе согреться и успокоиться.

– Я спокойна.

Он не стал спорить, просто поставил чашку на металлический треножник, видимо, заменяющий здесь столы.

– Я обдумал твои слова и пришёл к выводу, что ты права. Необходимо поставить Хатериман в известность. Для того, чтобы связать с ней, мне придётся оставить тебя.

– Зачем? – подозрительно воскликнула я. – Что мешает тебе сделать это в моём присутствии?

Я думала, что он начнёт искать отговорки, но Атайрон не стал тратить на это время.

– Ничего, – честно ответил он. – Я просто хочу поговорить с матерью наедине.