Прости…

Как жена гражданина Франции Пати получила свой загранпаспорт в общем-то без хлопот. Он как француз мог в любую минуту пригласить свою польскую жену «к себе во Францию». Причем приглашение посылал не из Франции, а из Кракова, из той самой квартиры, где он проживал со своею женой, то есть с ней. Процедура абсурдная для нормальных людей, но не для милиционеров Народной Польши из паспортных столов. В один прекрасный день он написал такое приглашение и подписал. Пати приложила приглашение к аккуратно заполненному многостраничному формуляру заявления для получения загранпаспорта, отстояла несколько часов в очереди, чтобы всё это сдать, а через четыре недели беспокойного ожидания – отказы выдачи паспорта без объяснений причин, кроме каких-то таинственных «интересов общества», случались нередко – еще несколько часов в очереди за готовым паспортом. Он долго не понимал причин радости поляков, возвращавшихся из отделений милиции со своим паспортом. То, что его загранпаспорт лежит где-то на полке шкафа у него дома, для него было естественно. В Народной Польше загранпаспорта народа тоже лежали на полках, но в сейфах отделений милиции. Коммунисты сделали из загранпаспортов культовый предмет, труднодоступный, вожделенный. То, что для него во Франции было одним из основных конституционных прав, в Польше было выдаваемой властями привилегией. Гражданин или гражданка должны были почувствовать себя осчастливленными щедростью власти, которая позволила им стать – пусть на краткий период поездки, но всё-таки – обладателями загранпаспорта. Это власть решала, когда и куда может отправиться (если решит, что вообще может) в путешествие гражданин или гражданка. А если люди состояли в браке, то загранпаспорт часто получала гражданка, а гражданин не получал. Или наоборот, хотя, как правило, из страны не выпускали гражданина, а выпускали гражданку. Потому что, не дай боже, пришло бы им в голову остаться навсегда например, в империалистической Англии, враждебной Америке или реваншистской Германии. А так, когда только у одного из супругов есть загранпаспорт, то такая «нелояльность и неблагодарность» в отношении социалистического государства, которое бесплатно их воспитало в детских садах, бесплатно обучало с начальной до высшей школы, случалась значительно реже. Так говорит статистика. А даже если до этого доходило, то можно было наказать «предателя». Заставить вторую половину тосковать в одиночестве дома еще минимум пять лет – не выдавать загранпаспорт. Это чтобы они не соединились друг с другом на территории вражеского государства. То же самое в отношении родных сестер и братьев оставшегося за границей гражданина. Для них тоже на пять лет опускается паспортный шлагбаум. Вот такое коллективное наказание за бегство на Запад вероломного братишки. А поскольку бегств на Восток не отмечалось, то и загранпаспорта в страны так называемой народной демократии оказались не нужны и их заменила соответстующая печать во внутреннем паспорте, который в Польше называется удостоверением личности. Естественно, после подания соответствующего заявления в местные органы внутренних дел. Если милицейское изучение такого прошения – например, путем расспроса соседей, сослуживцев – выявляло, что податель заявления не вполне благонадежен как гражданин социалистического государства, потому что, например, его взяли на границе с публикациями парижской «Культуры» или же он был замечен в постоянном уклонении от участия в первомайских демонстрациях или же не ходил на так называемые выборы так называемых депутатов в так называемый сейм, то такой, с позволения сказать, «товарищ» не получал в свое удостоверение личности печати, которая открыла бы ему дорогу в соцстраны. Это должно было сильно осложнить его жизнь, поскольку лишало массы возможностей. Например, провести отпуск с семьей в Болгарии, где он мог бы искупаться не в холодных водах Балтики, а в теплом Черном море и наесться досыта дефицитного в Польше винограда, увидеть в оставшееся (от походов по магазинам ради того, чтобы «оправдать поездку») время прекрасный Будапешт или приобрести опять-таки дефицитные (в Польше) подгузники, стиральный порошок или детскую одежду в гэдээровском Дрездене. Народная Польша как могла затрудняла своему народу путешествия по миру, хоть и делала это менее эффективно, чем братские Чехословакия, Болгария, Советский Союз, и не так изощренно, как ГДР, которая буквально торговала загранпаспортами для своих граждан – преимущественно оппозиционно настроенных – с ФРГ, зарабатывая на этом солидные суммы западногерманских марок. Польский барак в социалистическом лагере был относительно бедным, но из него иногда можно было выйти подышать свежим западным воздухом.