Прости

– Ну и катись к черту! Сама доберусь! – крикнула в трубку сумасшедшая его пассажирка и отключилась.

Вот уж женщина-фейерверк, не дай бог такая рядом с тобой будет. Брр!

Однако, высадив пассажира, сумасшедшей Александр все же перезвонил. Та ведь явно была изрядно на взводе. А с таким темпераментом, плюс градусы в крови, до неприятностей недалеко. И вроде ему-то до нее какое дело? И подруга, к которой она собиралась, давно, наверное, уложила сумасшедшую спать. Или другое такси вызвала, долго ли? Но как-то неловко внутри было. Как будто, если с ней что-то случится, виноват будет он.

Гудки тянулись долго-долго. Потом механический голос (интересно, почему у этих автоматов голоса всегда женские?) вежливо сообщил, что вызываемый абонент не отвечает, я буду продолжать попытки… Не надо, хмыкнул Александр, прерывая вызов. Нет так нет. По времени еще к деду в больницу вполне можно успеть. Или сперва еще раз сумасшедшей позвонить? Она не похожа на тех, что могут спьяну заснуть в сугробе, да и сугробов пока нет, но мало ли.

Телефон, прерывая его колебания, зазвонил сам.

– Саш, – отцовский голос звенел от сдерживаемого напряжения. – Ты где?

– В больницу направляюсь.

– Можешь пока домой ехать. Отец в реанимации.

– Ч-что?

– Опять какая-то фибрилляция или дефибрилляция, я не понял толком. Приступ вроде купировали, будут на динамику глядеть.

– Что-то нужно? Лекарства? Деньги?

– Саш, там все есть, не девяностые на дворе и даже не нулевые. И мне сразу сказали, что приехать можно, но к нему не пустят, а толкаться в приеме, всем мешать… ну сам понимаешь.

– Ясно. Ты сам-то как?

Отец дышал в трубку тяжело, словно по лестнице только что бегал.

– Мне нельзя. Люба уйдет в дальнюю комнату, возвращается – глаза и нос красные. Плачет там, чтоб я не видел. Как будто это она его дочь, а не я сын. Так что…

– Держитесь там, – Александру и самому было стыдно за дежурную эту фразу, но как еще скажешь? – Я вас люблю.

Отец хмыкнул:

– Мы тебя тоже. Не лихачь, на дорогах черт-те что творится.

– Я аккуратно, – пообещал Александр.

Черт-те чего на дорогах он не заметил, но это и понятно, мысли так или иначе приводили к серой тетрадке. Отцу с матерью одно осталось – надеяться. У него же есть от деда поручение. Почти миссия. Если Тося найдется, у деда появится стимул, чтобы выжить. И дело Александра – помочь в этом. Раздеваясь, заваривая кофе покрепче и устраиваясь поудобнее, он думал, что надо бы освежить или вовсе завести новые профили в соцсетях, выложить дедовские фотографии и рассказать историю про Тосю. Вдруг найдутся те, кто знал его лично? И – Тосю? Что там говорит теория семи рукопожатий? Или даже пяти? Что даже от подзаборного бомжа до, к примеру, генсека ООН можно протянуть цепочку не более чем из семи знакомств. А соцсети – это много таких цепочек.

Но сперва нужно самому узнать историю целиком, и четкий, убористый почерк деда – как тропинка, уводящая в прошлое.

Серая тетрадь

…И в моей судьбе Дмитрий Родионов сыграл особую, может быть, даже ключевую роль. Если бы я не боялся показаться излишне пафосным, сказал бы, что он стал моим Черным человеком. Кто может знать, как сложилась бы моя судьба, если бы не он? Думаю, мы почти наверняка поженились бы с Тосей – и были бы счастливы!

Но, если так, сейчас не было бы ни Оли, ни Вити, ни моих внуков. Ни Костика, ни Сашки, который так похож на меня самого…

Глаза Александра предательски защипало.