Прости

Понимал ли я, что рискую? Да, вполне. Но, шагая по улицам, думал не столько об опасности затеянной мной войны, но о ее необходимости. Больше всего меня беспокоило, удалось ли доходчиво изложить свою позицию. Ведь не в Родионове же дело. Сами по себе подлости ради достижения власти – это еще полбеды. Но, дорвавшись, такие родионовы тут же принимаются доказывать собственную значимость, по натуре-то они ничтожны, вот и требуется им самоутверждение. И на дело, которое окажется у них в руках, им наплевать, им нужно только подниматься повыше. И это страшно.

Тосе я о своей атаке не рассказал. То ли сглазить боялся, то ли просто случая не выпало, виделись мы с ней тогда редко, урывками, словно прятались от кого-то.

Через неделю позвонил один из выпускающих редакторов и сообщил, что материал одобрен, пойдет на днях в той самой рубрике, только заголовок пришлось поменять. Я и сам понимал, что «Комсомольский барин» выглядит не очень. Комсомол-то ни при чем ведь!

– Боря, нам нужно поговорить, – хмуро сказал отец тем же вечером. – Пойдем пройдемся.

Лицо у него было напряженное и усталое. Он действительно дневал и ночевал на производстве, даже по выходным нередко туда же срывался, задушевных разговоров мы не вели уже очень давно, так что неожиданное приглашение меня почти испугало. Что случилось? У папы неприятности?

До парка от нашего дома было рукой подать. Но сейчас и летнюю эстраду, где когда-то играл оркестр, и розарий, где мы с Тосей впервые поцеловались, застилала снежная пелена. Даже на катке было почти пусто, всех разогнал пронизывающий морозный ветер. Но отца погода не беспокоила.

– Мне позвонил один старый товарищ… – начал он как-то неуверенно, делая паузы чуть не перед каждым словом. – Это касается некоего Родионова. Ты ведь о нем в «Комсомолку» написал?

Я кивнул.

– Не стоило этого делать.

– Но он подлец!

– Возможно. Но у него дядя… в общем, его должность позволяет помогать племяннику в карьере.

– Но ведь только что разоблачали кумовство и, как его, непотизм! Это не по-советски! Да ладно бы… Но Родионов – реальный подонок, пакостит всем подряд, лишь бы ему было хорошо, а на дело ему наплевать!

– Ты очень многого не понимаешь, – отец печально покачал головой.

– Но сейчас ведь не культ личности! Мы избавляемся… – от волнения я заговорил штампами.