Прости, малышка... (СИ)

То, что продемонстрировала мне малышка — ревностное помешательство, полную отдачу, сексуальное влечение — все это разбудило во мне первобытное мужское начало. Право собственника, добытчика, защитника. Я не мог этому сопротивляться, потому что сопротивление шло против самой природы. Мне хотелось подавить её, подчинить, оставить без воли, и в то же время, чувствовать, как она противится всему этому, не сдается, пытается подчинить меня сама.

Я сам не заметил, как за эти несколько недель превратился в одержимого. И всему виной — она. Маленькая затравленная девчушка в кудрях с пронзительными голубыми глазами.

Если честно, я в полной растерянности.

Её откровение, конечно, выбило меня из колеи. Я почему-то думал, она никогда признается в своих чувствах. Такая гордая и злая на весь мир…

На меня…

А сейчас у меня такое стойкое ощущение, что оно было прощальным.

Ася как будто извинялась за что-то своими словами. А ведь её вины во всем этом нет.

Докуриваю с превеликим удовольствием сигарету и тушу её в идеально чистую пепельницу. Здесь никто не дымит, но пепельница все равно имеется. Знак хорошего тона. Или предусмотрительность…

Мои мысли вдруг перебивает звук открывающейся двери и возникшая в проеме Амалия.

***

— Может, ты уже прекратишь тут прятаться? — Она недовольно хмурит брови.

— С чего ты взяла, что я прячусь?

— Ой, брось. Ты хоть и не родной сын Гаврилова, но его точная копия. Я иногда даже поражаюсь сходству.

Под сердцем неприятно кольнуло. Зачем она так…

— Я не знаю другого отца…

— Мальчик мой, — Женщина подходит к столу и садится напротив. — Я не знала мужчин лучше него. Но у Николая тоже были недостатки. Поверь, никто не идеален.

Молчу и изучаю её лицо. Красивая, уверенная в себе, подбородок вздернут. Конечно, выпитое вино повлияло, потому что щеки раскраснелись и в уголках глаз видны капельки зарождающихся слёз. Только не это…

— Что у тебя с этой девушкой?

— Что?

Не сразу врубаюсь.

Как она так умеет с темы на тему перескочить?

— С какой девушкой?

Взгляд Амалии становится серьезным, я бы даже сказал, угрожающим.

— Не строй из себя дурачка. Я говорю об Асе. Она милая девушка. Только видно, что не пара Антону. Весь вечер с тебя глаз не сводила, да и ты тоже. Поясни мне, что у вас происходит?

— Это сложно объяснить в двух словах.

— А ты постарайся.

Амалия не собирается облегчать мне задачу и терпеливо сверлит пронзительным взглядом.

— Слушай, у меня нет настроения сейчас это обсуждать.

— Знаешь что, дорогой? Я могу сейчас выйти и сделать вид, что не интересуюсь твоей судьбой, что мне все равно на то, как ты гробишь свою жизнь. Но я также могу остаться и попытаться помочь тебе. Потому что вижу, как ты запутался в собственном эго.

Выдыхаю обреченно. Где отец все-таки откопал это сокровище?

— Повторяю вопрос: что у тебя с Асей?

— Женщина, ты доведешь меня до белого каления. Я женюсь на Олесе. Это вопрос решенный.

— Очень зря. Мне нравится Олеся. Она целеустремленная девушка, очень красивая, умеет себя подать. Но как-то твой отец сказал, что любви в ваших отношениях, как слёз у прокурора. Странное сравнение, на мой взгляд. Но очень точное.

— Что ты хочешь от меня?

— Хочу, чтобы ты был счастлив. Девочка с глазами синего неба очень молода. Я люблю своего сына и желаю ему счастья, но она, несмотря на то, что пришла с ним, видит только тебя. Поверь, это я как женщина тебе говорю.

— Они еще здесь?

— Уехали несколько минут назад.

Твою мать…

Какое-то неприятное чувство прокатилось у меня вдоль позвоночника. Потерявшись в дебрях самокопания, я совсем забыл о главном — Ася пришла с Антоном. И ушла тоже с ним.

— Извини, родная. Мне нужно срочно позвонить.

Срываюсь с места, как спринтер, и на ходу вызываю Бизона. Вырываюсь на свежий сентябрьский воздух. Несколько мучительных гудков.

— Да, шеф. Слушаю.

— Ася уехала с Антоном. Не спускать с неё глаз.

— В курсе. Слава ведет их. Едут в сторону города.

— Не пойдет, Андрей. Сегодня сам проследи. Так нужно.

— Понял, Макс. Выезжаю.

Сбрасываю вызов и чувствую, как холод пробирается под кожу. Какое-то неприятное предчувствие на уровне подсознания. Да что ж это такое… Нужно просто успокоиться.

Только вот гадство — интуиция меня еще ни разу не подводила…

Борюсь с желанием самому запрыгнуть в тачку и помчаться за ними вдогонку. Но тут на крыльцо выходит моя брошенная беспризорная невеста.

— Макс… Все хорошо? Тебя так долго не было…

— Да, милая. Все в порядке. — Какого хрена я творю?.. — Пойдем внутрь.

Беру Олесю за талию и веду обратно в дом, пытаясь не думать о том, где сейчас Ася, и чем закончится этот вечер…

Глава 18

Ася

***

Все, что мы делаем, поступки, что мы совершаем, всегда подкреплены какими-то причинами. Иногда очень весомыми, такими, что не поспоришь, не сдвинешь, не изменишь. А иногда мы даже не замечаем этих причин, просто чувствуем, нужно так поступить.

Не задумываемся о последствиях.

Не ждем расплаты.

Просто действуем, как хотим.

Или как нужно.

Кто решает, как именно нужно? Кто ставит рамки дозволенного?

Общество? Воспитание? Совесть?

Совесть и есть общество. То, что говорит и делает большинство, считается правильным. Верным.