Прости, мне придется убить тебя

Хотя короткая искра в голове всё же пролетела: чёрный плащ с капюшоном до боли знаком. Неужели этот день настал, и сегодня его посетила сама Миледи?

Гвен отвечала с каким-то отчаянным рвением, словно хотела насытиться им, утолить свой голод теперь уже до конца. Ведь другой возможности не будет. Вплетаясь пальцами в его влажные волосы, наслаждаясь мягкостью прядей, она упивалась каждым мгновением. Безумие накрывало предельно быстро, гораздо быстрей, чем раньше. Теперь не было никаких попыток сопротивления или отрицания, напротив.

Она позволяла ему. Сжать ладонями ягодицы, украшенные подвязками. Сорвать с её плеч мешающий плащ и беспрепятственно опуститься влажными поцелуями к шее. От каждого касания тело прошибала дрожь, и невозможно было этому помешать. Как бы ни старалась, как бы ни заглушала все эмоции, пытаясь думать лишь головой, Гвен хотела его даже так, даже сейчас. Отзывалась, выгибаясь ему навстречу и прикрывая глаза, когда Хантер требовательно прикусил мочку уха.

Можжевельник и имбирь, щекочущие в горле, опускались всё ниже, до тугого тянущего комка в животе. Нельзя, нужно быть предельно собранной!

С трудом заставив себя смести мысли в кучу, она прошлась ногтями по его торсу, уходя к поясу штанов. Отчётливо ощутила его реакцию: сдавленное шипение в шею, ещё крепче, до первой слабой боли сжавшиеся пальцы на бёдрах. Так не должно быть, но по коже прошел искрящийся электрический импульс, не давая сосредоточиться.

Нет, так она проиграет. Нельзя этого допустить, потому что на кону собственная жизнь. И только вспомнив увиденное днём в чертовом гараже, Гвен смогла включить инстинкт самосохранения. Неизбежно подталкивая Хантера всё глубже в квартиру, нетерпеливо прижималась к его паху, крича о своих желаниях.

Не обманывала. Только лукавила и торопилась, боясь, что дрогнет в самый ответственный момент. Не имела права.

Хантер совершенно не собирался уступать пальму первенства. Напор Гвен удивлял, ведь обычно она быстро сдавалась и таяла в его руках. Сейчас же что-то изменилось, в воздухе висело напряжение, душило его всё сильней. Но в следующий момент он уже коснулся пятками кровати и сел на неё, тут же притягивая к себе словно свихнувшуюся гостью. Она уверенно оседлала его бёдра, и Хантер с упоением продолжил наслаждаться её телом, покусывая ключицы и спускаясь к ложбинке груди.

Лаская упругие ягодицы, он не мог остановиться: эта фурия его пленяла, кружила голову. Сразу забывались все мотивы, что привели сюда, на эту постель. Главное она с ним, тихо постанывала, когда очередной поцелуй стал острым укусом, и этого достаточно. Возбуждение искрило в крови, превращая её в кипяток. Нежная бледная кожа под его губами очень быстро покраснела.

Гвен хотела протянуть подольше. Чтобы запомнить навсегда, каково это: быть с ним. Но знала, что ещё минута, и решимость больше не собрать по осколкам, она уже трещала от каждого касания горячих рук.

Она толкнула Хантера в грудь, и он упал на матрац, ловя её взгляд, как будто ждал объяснений. Пришлось быстро усыплять его бдительность, хитро улыбнувшись и припадая к нему в поцелуе.

Отвлекающем. Долгом. Посасывая язык и пытаясь кричать без слов: «Беги!».

Поздно. Он слишком увлёкся, изучая каждый уголок её рта. Делился с ней вкусом табака и имбиря, и это сочетание сегодня было горьким. В горле запершило, а сердце рвалось на части, раня острыми краями. Сейчас или никогда, потому что больше терпеть невозможно. Пальцы Гвен ушли назад, осторожно вытягивая из специального узкого кармашка в корсете тонкий изящный нож. Рукоять безукоризненно чётко легла в лаадонь, обжигая холодом.

Никаких вариантов. Это вопрос выживания, не больше. Ничего личного. Она просто хотела жить.

Не произносит вслух ни слова, всё также занимая жертву поцелуем, впитывая в себя его последние мгновения, словно наркоман слишком большую дозу, которую не вынести. Не глядя быть меткой так непросто, и только бешеный пульс Хантера дал ориентир.

Размах, и стальное лезвие вгрызлось в плоть, прямо под рёбра, резко прерывая тяжёлое дыхание.

— Что… — он смог лишь сдавленно прохрипеть, жмурясь от неожиданной, острой боли.

Лёгкие скрутило, воздух моментально пропал, оставляя Хантера в попытках хватать его ртом. Непроизвольно зажимать рану, нащупывая оставленный внутри себя нож. Даже удивиться не успел: мир рябил, стремительно уплывая в темноту.

— Прости, Хантер, — прошептала Гвен едва слышно, покидая очень быстро заливаемую кровью постель.

Глаза предательски защипало, когда увидела во всей красе дело своих рук: издающий предсмертные хрипы, стискивающий зубы, уже не способный на слова. Да и вряд ли он мог бы сказать что-то лучшее, чем назвать её тварью.

Именно таковой себя и ощущала. И надо бы забрать оружие, быть профи, но дрожь била так, что колени подгибались. Бездумно она отступала от кровати всё дальше, пятясь, как от чумы. Судорожно прижала ладонь ко рту, наконец, осознавая: сделала.

Победила.