Прости за любовь

— В каком смысле всё знаешь? — уточняю хмуро.

— В прямом. Мы с Татой общались по телефону.

Поджимаю губы.

Ну зашибись! Со всеми, по ходу, общается, кроме меня!

— Ты давай попроще рожу смастери. Завязывай уже со своей глупой ревностью. Прёт из всех щелей, где надо и где не надо.

— А ты не провоцируй.

— Чё я провоцирую, дурень? Она ж мне как внучка. Хотя там такие ноги, ух! Был бы я помоложе лет на тридцать…

Толкаю его рукой в плечо. Не сильно, но ощутимо.

Он в ответ смеётся.

— В общем, выдохни и расслабь батоны. Дед у тебя, конечно, о-го-го ещё, но уж не настолько. Будем трезво оценивать ситуацию.

— Что она тебе сказала?

— Что мне сказала, то тебя не касается.

— Дед!

— Просила передать, чтобы ты перестал посылать цветы после каждого матча.

— Не перестану.

— Это правильно, — одобряет.

Потираю веки.

— Чё, плачешь? — подкалывает.

— Спать хочется просто адски, — ворчу под нос.

— На том свете отоспишься.

Ноу коментс.

— Наши вон идут. Поехали ближе.

— Вижу.

— Я подумал, вдруг очки у тебя запотели.

— Приглушись.

Включает поворотник и вклинивается в поток машин, основная масса из которых такси.

— Здесь давай станем на аварийке.

— Сам знаю. Куда ты щемишься, кретиноид безмозглый! — орёт в окно водителю мазды.

— И ты говоришь мне про расшатанную психику.

— У меня это старческое, мне можно.

— А, — понимающе киваю.

В общем, кое-как припарковывается и я выхожу из его джипа-бронепоезда, чтобы встретить родню.

— Брателло! — Сонька стискивает меня в объятиях, используя свой фирменный удушающий.

— Здорово, малая, — смеюсь, пока кости трещат. — Воу, полегче.

Невзирая на стройную фигурку, дури в ней ого-го. Не даром, что в секции никто не хочет становиться с ней в пару. Даже пацаны.

— Ты стала ещё выше, — отмечаю сей факт, внимательно разглядывая сестру.

И взрослее.

Как так быстро? Вроде только вчера в куклы играла, а сегодня прям уже девушка передо мной стоит.

Красивая. Держитесь, парни. Сердец разобьёт немало, отвечаю.

— Сынок…

— Привет, ма.

Обнимаемся.

— Как ты, милый? — целует меня в обе щеки и ласково треплет по кучерявой башке.

— Всё хорошо.

— Соскучилась по тебе смертельно, — говорит сквозь слёзы.

— И я.

Мы много общались по видеосвязи, она дважды приезжала в клинику, но это всё равно не то. Я давно не был дома и, честно говоря, очень тосковал по своей большой, дружной семье.

— Сын…

— Бать, — протягиваю руку. Он пожимает её и крепко обнимает меня, хлопая по плечу. — Выглядишь классно, — улыбаюсь, глядя на него.

Какое это всё-таки счастье — видеть родителей здоровыми и счастливыми. Жаль, что ценить такие моменты начинаешь лишь тогда, когда приходится столкнуться с обратным раскладом.

— У Яна вторая молодость началась.

— Знаешь, Марс, эти двое совсем оборзели. Без конца целуются.

— Сонь, ну перестань, — краснеет мама, смутившись.

— Прям отлипнуть друг от друга не могут! — продолжает возмущаться сестра.

— Не хрен следить за нами, шпион, — отец опускает козырёк Сонькиной кепки вниз.

— Я и не слежу, но вы непроизвольно в фокус попадаете, потому что делаете это постоянно.

— Плохо разве? Пусть целуются.

Дебильная улыбка не сходит с моего лица.

— Знаем мы к чему это приводит.

— София!

— Молчу, пап, — послушно закрывает рот.

— Долетели нормально?

— Нормально.

— Нет.

Это хором.

— Трясло, — кривится Соня.

Дед сигналит.

— Давайте в машину, — беру чемодан.

— Марсель!

— А-а-а-а, Таня! Это он, он!

— Офигеть!

Две девчонки, проходящие мимо, начинают вопить так, что Соньке приходится прикрыть уши.

— Привет!

Одна уже и телефон достала.

— Можно сфоткаться? Пожалуйста-пожалуйста! — подбегают ко мне, едва успеваю положить вещи в багажник. — Можно? — с надеждой заглядывают в глаза.

— Можно, только быстро.

— Окей.

Оперативно встают с двух сторон. Поворачиваются рабочей стороной к камере и щёлкают штук десять снимков.

— Класс!

— Обалдеть!

— Мы очень рады, что ты вернулся в группу.

— Твои песни огонь!

— Спасибо. Хорошего дня, девчонки.

Трепаться некогда. У деда нервы сдают. Либо он забыл убрать руку с сигнала.

Поклонницы ретируются, громко переговариваясь.

— Можно сфоткаться? Пожалуйста-пожалуйста! — передразнивает София. — Как ты это терпишь?

— Штраф будешь сам платить, звезда, — возмущается дед. — Все сели?

— Все.

— Чё ты уставился на меня, бать? — спрашивает у него отец.

— Да вот думаю, когда ж ты лысеть уже начнёшь, падла?

Мама и Сонька хохочут.

— Был ведь намёк на светящийся скворечник в больнице, — подозрительно щурится самый старший из Абрамовых.

— Не было никакого намёка. Поехали уже.

По дороге интересуюсь здоровьем нашего Петьки. Малой, бедняга, снова болеет. Везёт ему на всякую дрянь. То одно, то второе. Опять остался с бабушкой в Красоморске, лечиться.

— Как ты? Готов к концерту? — мама сжимает мою ладонь в своей и потирает большим пальцем тыльную её часть.

— Да.

Ощущаю болезненный укол в груди, ведь ровно также всегда делает моя Джугели…