Прости за любовь

— Затем, чтобы до тебя дошло. Порой наступает момент, когда ты сам уже не в состоянии справиться. Будешь и дальше хандрить, имеешь все шансы с этим столкнуться.

— Харэ пугать меня.

— Я не пугаю. Предупреждаю о том, как порой бывает. Завязывай страдать по девчонке.

— Причём тут она? Дело в аварии. Меня всё достало. Особенно боли и то, что я ощущаю себя немощным.

— Не гони мне, — отрезает сухо. — Это всё из-за Неё.

Встаёт. Подходит к окну.

— С чего ты взял?

— С того. Симптомы неразделённой любви налицо.

— Откуда тебе знать о них? У вас с матерью с самого начала всё было взаимно.

— Видел на других. Дурью не майся. Сконцентрируйся на своём здоровье и давай потихоньку учёбу в твою жизнь возвращать. Желания. Мечты.

— А если мечты исключительно с Ней были связаны? Ты сам всегда говоришь, мол, если б не встретил мать, то пропал бы.

— Так и есть, — кивает, соглашаясь.

— Ну вот.

— Сравнил кого с кем конечно… — усмехается. — Твоя мать ради меня и нашего общего счастья, ещё будучи совсем юной девчонкой, совершила множество поистине взрослых поступков. Была рядом, когда мне это было жизненно необходимо. Поддерживала. Против семьи пошла. Против общественного мнения. А твоя Джугели? — с презрением её фамилию произносит. — Она даже показания давать не стала.

— Мне на это класть. Дед и без неё справился.

— Естественно, справился. Дело в самом поступке, Марсель.

— Может, у неё была какая-то причина, — озвучиваю версию Илоны.

— Причина, которая оказалась важнее тебя? Тогда у меня плохие новости, сын. С её стороны любви точно не было. Да и с твоей… Хочешь откровенно?

— Ну? — желваками туда-сюда двигаю.

— Есть ощущение, что она тебя зацепила исключительно своей неприступностью. Как говорят, запретный плод особенно сладок. Раньше проблем с девчонками не возникало. Сами в руки шли, а тут ты столкнулся с нетипичным для тебя сценарием. Получил от ворот поворот. По самолюбию ударило. Задело. Заело.

— Хватит, — перебиваю. — Рассуждаешь так, будто она — чёртов трофей! — недовольно комментирую.

— Что можешь выдвинуть в противовес моим словам?

— Тата не вышла замуж за Горозию.

— Теперь эта мразь — жених незавидный. Кому нужен брак с сидельцем? Хотя учитывая, что её отец тоже сидит… — пожимает плечом.

— Она что-то чувствовала ко мне. Я знаю.

— «Что-то». Тебе этого было бы достаточно? Уверен? — скептически выгибает бровь.

— Не знаю.

— Сын, я тебе так скажу. ТВОЁ никогда никуда от тебя не денется, а если делось, значит не твоё. Делай выводы…

*********

Проходит неделя за неделей.

Что могу сказать? Разговор с отцом возымел свой эффект. Видимо, я на подсознательном уровне воспротивился возможности оказаться на дурке.

Потихоньку возвращаюсь к жизни.

Общаюсь с друзьями.

Занимаюсь с Шац и репетитором по математике.

Попутно пишу альбом, песни в котором совершенно непохожи на то, что мы делали с пацанами раньше.

Восстанавливаю своё ушатанное здоровье.

Мануальная терапия, физиопроцедуры, бассейн, спецтренажёр. Усилиями армии врачей иду на поправку и качество жизни, несмотря на некоторые нюансы, значительно улучшается.

Сросшиеся кости больше не беспокоят. Есть проблемы со спиной и шеей, но мой реабилитолог, Иван Константинович, слушая порой нытьё на эту тему, услужливо напоминает о том, что люди часто вообще не встают после таких аварий. Мол, заткнись дурак и радуйся тому, что не превратился в инвалида.

Сильный аргумент. Я действительно искренне благодарю за это Всевышнего, удачу и экипировку. Потому, сцепив зубы, делаю то, что мне говорят и, в общем-то, всё идёт как надо. До тех пор, пока не начинают мучить адские головные боли.

Прохожу обследование и, к сожалению, вскоре меня снова кладут в больницу, поскольку требуется срочная операция из-за образования какой-то хренокисты, которую срочно нужно удалить.

«Всё будет хорошо!» — обещает Илона, сжимая мою ладонь своей.

«Чик-чик, чердак починят, — и ты перестанешь мучиться» — настраивает на позитив Горький.

Семья тоже активно подбадривает. Их уверенность в благоприятном исходе передаётся и мне. Наверное, именно поэтому я не особо переживаю по поводу предстоящего оперативного вмешательства. Когда все вокруг верят в хорошее, сложно оставаться пессимистом. Ты, волей-неволей, тоже перенимаешь у них эту веру…

*********

Конец декабря. У матушки день рождения, а значит все близкие собираются за праздничным столом.

Я тоже тут. С перемотанной башкой, но тут.

— Видели последнюю фотку Ромасенко в сети? Угар, блин, — хохочет Чижов.

— Рожа недовольная и подбитая.

— Ещё бы. Он там проштрафился на год вперёд. Упорно характер демонстрирует, — хмыкает Горький.

— Назад домой не просится?

— Вы чё? Он же гордый.

Непросто Максу в армии, да, но просить о помощи мать или Градова друг ни за что не станет.

— Денис, как твои дела? Учёба, спорт?

Свободный наконец явился в гости.

— Да нормально всё, тёть Даш. В основном, тренируюсь. Остальное фоном.

— То есть учёба. Фоном.

— Ян Игоревич, я по беспределу пары не пропускаю. Появляюсь в универе эпизодически.

— Эпизодически. Уже неплохо, — усмехнувшись, кивает батя, прилетевший утренним рейсом из Москвы.