Прости за любовь

Ян Игоревич тоже явно чувствует агрессивный настрой сына.

Поднимаются оба из-за стола. Выходят друг за другом из кухни.

— Что-то случилось?

— Вроде нет.

Растерянно переглядываемся. Абрамовы смотрят на меня. Я на них.

— От Марса пахнет виски. Щас папа как вломит ему за пьянку, — предполагает София. — Пс, чё там у вас? Закрутилось всё-таки, ага? — многозначительно поигрывает бровями.

— Сонь, некорректно задавать Илоне подобные вопросы, — одёргивает сестра.

— Чё такого-то? Как целоваться в клипе на всю страну, так они пожалуйста первые! А как подробности романа раскрыть, так фигушки!

Паша смеётся.

— Давай про себя лучше. Как там Ярик? Когда уже на свидание пойдёте?

— Фу. Какое свидание, ты бредишь? — кривится младшая.

— А что? Красивый парень вырос.

— Есть и покрасивее, — стреляет глазами в сторону Горького, дербанящего курицу.

Милана давится соком и начинает кашлять.

— Постучать тебе по хребту?

— Себе постучи! Пошли-ка тоже выйдем.

— Зачем?

— Затем блин. Поднимай свои нижние девяносто! — командует Мила.

— Чего разоралась?

— Пошли!

Мне в ноги врезается машинка.

— Сынок, давай ты попозже поиграешь в гостиной, — просит Петю тётя Даша.

— Неть.

— Здесь мы кушаем, зай. Паш, что тебе ещё положить?

— Спасибо, тёть Даш, я уже под завязку.

— Пробовал мой новый салат? Гнездо глухаря.

— Бомба. Всё вкусно, как всегда.

— Ура. Так… Поменяю-ка я пока посуду, — опять по привычке суетится хозяйка.

— Я помогу вам, — тоже встаю, но не успеваем мы собрать тарелки, как в кухню залетает перепуганная и запыхавшаяся Милана.

— Ма! Там Кучерявый-младший с катушек съехал! На батю с кулаками накинулся!

Тётя Даша бледнеет и, бросив вышеупомянутые тарелки, устремляется на улицу.

В доме остаётся только бабушка с внуком. Мы с девчонками, конечно же, бежим следом за Дарьей Александровной, поспешившей к своим мужчинам.

Выходим на крыльцо.

Сначала слышим голоса. Потом уже видим участников конфликта. И да, сперва я подумала, что Мила, будучи на эмоциях, несколько перевернула и гиперболизировала ситуацию, но нет. Как оказалось, разговор между отцом и сыном действительно по какой-то причине дошёл до драки. Парень настроен крайне агрессивно. Что так разозлило его, не могу даже представить…

— Папочка!

— Ян! Марсель, немедленно прекратите! — испуганно кричит тётя Даша, наблюдая эту ужасную картину.

— Скорее, разними их, Паш! — громко верещат на пару София и Милана.

Горький незамедлительно вклинивается между Абрамовыми. Благо, телосложение, рост и степень отмороженности позволяют ему вмешаться.

— Марс, ты чего? Остынь, брат, не надо! — оттесняет взбешённого друга собой. — Хватит.

— Отвали! Отойди! Не мешай!

— Отпусти его, Паша. Пусть дальше машет кулаками, если хочет, — достаточно спокойно произносит Ян Игоревич, поправляя рукав испачканной белой рубашки.

Ну и дела… У него, чёрт возьми, кровь хлещет из носа. Получается, что Марсель… Поднял руку на родителя? Я прям не могу умом принять этот факт.

— Кто дал тебе на это право? — орёт парень, пытаясь прорваться к нему.

— Я так решил!

— Решил он! А обо мне подумал?

— Прежде всего о тебе и думал, сын, — отзывается тот невозмутимо, одёргивая ворот.

— Ты поступил подло! Как последний мудак!

— Попридержи язык, Кучерявый! Не забывайся! Этот мудак тебя вырастил и воспитал!

— Ты столько лет молчал! Ты мог хотя бы сказать мне! — не унимается Абрамов-младший.

— Боже мой! Да что у вас произошло? — справившись с первым шоком, спрашивает у Яна Игоревича жена.

— Ты знала? Тоже знала, да? — Марсель перенаправляет свою неконтролируемую злость на мать.

В глазах костром полыхает лютая обида и ярость. Он тяжело и часто дышит, то и дело стискивая челюсти, отчего желваки туда-сюда ходят по лицу, на котором напряжена каждая мышца.

Сердитый. Заведённый. Неуправляемый.

Подобное его состояние вызывало во мне дикий страх и тревогу ещё со времён школьной скамьи. Я не понимала, как справляться с этими приступами гнева тогда. Не понимаю и сейчас.

— Знала что? — тётя Даша растерянно смотрит на отпрыска.

— Отец взял с Неё слово! Тогда четыре года назад.

— Ян, о чём говорит наш сын?

— Он запретил Джугели связываться со мной! Понимаешь? Охерел совсем!

Ощущаю болезненный укол под рёбрами. Это разволновавшееся сердце. Оно, ёкнув, начинает биться чаще, активнее перекачивая кровь.

Джугели.

Из-за неё ссора оказывается.

— Она была в больнице. Была блядь! А вы даже не сказали мне об этом! Лгали! — орёт на родителей Марсель.

— Что бы это изменило?

— Мне было важно знать, что она приходила!

— Приходила, попрощаться. Ты же не дурак? Всё прекрасно понимаешь. Она не осталась бы с тобой при любом раскладе.

— Пошёл ты!

— Успокойтесь, пожалуйста, прошу. Давайте вы остынете и мы поговорим дома, — голос тёти Даши дрожит. Она очень переживает из-за случившегося.

— Нет у меня нахрен больше дома! И отца у меня тоже нет! — выплёвывает парень с ненавистью.

Такие страшные слова произносит, что у меня аж холодок по спине бежит.

Зачем же он так?

— Клянусь, ноги моей тут не будет! Слышите?!

— Не кипятись. Не надо так.