Прости за любовь

— Да ты чё, сириусли? Это ж известная комедия про девчонку, мечтающую превратиться во взрослую женщину.

— Включай уже, трынделка.

— Включаю.

— И свет погаси, — требую, зевая. — Чтоб как в кинотеатре.

— Угу. Только не вздумай уснуть, — грозится она, исполняя приказ.

— Тяф!

— Раздраконила? Заткни его.

Чердак раскалывается. Уснёшь тут.

— Фу, как грубо.

— Сонь, я серьёзно.

— Всё-всё. Он будет молчать, — обещает, регулируя звук на телеке.

Собственно, так начинается кинопросмотр. И если первые минут пятнадцать я ещё пытаюсь как-то отслеживать сюжетную линию смутно знакомой комедии, то потом тупо забиваю.

Мне дерьмово.

Ломает. Хочется принять что-то. Или выпить.

Ищу руку девчонки, дабы отвлечься от навязчивой идеи осуществить то, что требует организм. Кладу её ладонь себе на башку и, как только пальцы начинают медленно перебирать пряди волос, закрываю глаза, переключаясь исключительно на эти ощущения.

Скучал по Ней так, что иной раз впору было сдохнуть…

Почему-то меня всегда нездорово штырило, когда она делала это.

Кайфовал тогда.

Кайфую до сих пор.

Хотелось и хочется, чтобы касалась.

Чтобы просто была рядом. Вот как сейчас.

— Я одна смотрю фильм? — тихо интересуется по происшествии энного количества времени.

Нехотя заставляю себя разлепить глаза.

По ходу, да.

Измученная крайними событиями Сонька, дрыхнет на пару с шерстяным. С меня, понятно, зритель тоже так себе.

— Джугели, — таращусь в экран телека.

— М?

Класть на этого Хулио. Она ведь здесь сейчас.

— Можешь полететь со мной?

Глава 28

Тата

София — это, конечно, нечто.

Официально признаю: моя симпатия к младшей сестре Абрамова совершенно точно не знает границ, ибо нравится мне в этой девчонке абсолютно всё: и буйный нрав, и непростой характер, и непосредственная прямолинейность. Про природное обаяние и чудные «фирменные» кудряшки вообще молчу.

— Миска, пелёнки, расчёска, щётка зубная, шампунь, игрушки: канатики, мячик, во такой симпатичный заяц и ещё лежак. Видишь, какой шикарный! — хвастается она перед Полей покупками, когда возвращаемся из зоомагазина.

— М-м-м… Чтоб я так жила.

— А ошейник заценила? Круть же?

— Да.

— Мы с Татой вдвоём выбирали. Где малыш? Надо бы срочно примерить.

— Спал в комнате.

— Пойду посмотрю, вдруг проснулся.

Несётся в коридор.

— Тата, — подруга понижает голос, — ты почему отказалась с ним лететь?

— Полин…

— Ты не можешь нянчиться со мной бесконечно.

— Не в этом дело.

— В этом разумеется! Не делай из меня дурочку.

Вздыхаю, рассматривая физиономию игрушечного зайца.

— Ты должна находиться с ним. Видишь ведь, как ему плохо?

— Вижу.

Утром мы с Марселем провели бок о бок целый час в её съёмной квартире, но, увы, прошёл он в немом молчании. Я собирала вещи Полины. Марсель наблюдал за мной и курил.

Не обмолвившись и словом, вернулись сюда. Он проспал до двух, а потом уехал.

Просто ушёл, пока я была в душе. Вот так. Даже не попрощался…

— Человек на грани, а значит может сорваться в любую минуту. Вон, пожалуйста, аэропорт. Отличная возможность. Поверь, он ещё до рейса накидается в баре так, что, дай бог, на самолёт вообще сядет.

— Я тоже думала об этом.

— Тут и думать не надо. Проходили уже. Хватит заниматься ерундой. Позвони и скажи, что вы летите вместе.

— Как мне тебя оставить?

Сердце буквально разрывается на части. И его отпускать одного не хочу, и Полю бросать страшно.

— Не переживай. Всё будет нормально. Присмотрю за вашим щенком. Давай, Джугели. Сейчас нужно поддержать парня. В одиночку он не справится.

Заключаю её тоненькую фигуру в объятия. Закрываю глаза.

С души будто камень упал.

— Поль, спасибо тебе.

— Да за что? За то, что бросила всё из-за меня в Барселоне?

— Я не жалею. Работать с Бланко было невыносимо, сама знаешь.

— Беги, — подмигивает, отклонившись назад.

Смотрим какое-то время друг на друга.

Сжимаю её ладонь.

— А вдруг билетов уже нет?

— Чего гадать? Посмотришь в такси. В крайнем случае, полетишь следующим рейсом.

— Верно.

— Иди собирайся.

Отпускает меня и я, бросив взгляд на часы, метеором мчусь в комнату.

— Смотри, как подошла ему расцветка! — София демонстрирует ошейник на сонном питомце.

— Красиво, — мельком глянув на Шерстяного, открываю шкаф и ворую оттуда пару футболок.

— А чё такое происходит?

— Еду догонять твоего брата.

— А он из больницы сразу в аэропорт.

— Знаю.

— Погоди, — ставит щенка на пол, — ты всё-таки решила принять его предложение?

— Подслушивать нехорошо. И доносить тоже.

Не спала вчера, хитрюга мелкая!

— Так я ж во благо, — отзывается невозмутимо. — Поля молодец, грамотно уболтала тебя. Всё будет тип-топ. Летите с миром, дети. За нас не переживайте, мы с Филей прекрасно проведём время в ваше отсутствие.

— Мы? — поворачиваюсь. — Ты хочешь остаться с ней?

— Скажу маме, что поживу пока с Полиной. Мол, она за мной присмотрит. На самом деле мы-то с тобой понимаем, да, — шёпотом продолжает, — присмотрю за ней я.

— Спасибо, Сонь.

— С тебя крутой сувенир.

— Принято.

— И это, снежная королева, будь поласковее с моим братом, ок? — кричит мне вслед.

— Хорошо, — обещаю, улыбаясь. Так странно, слышать от неё подобное.