Простить нельзя помиловать

– Итак, Гена. – Илья поставил перед ними по чашке с кофе. Требовательно глянул: – Что за причина, по которой вы тут?

– Я всего лишь сопровождающий. Тебя увидеть хотела Марина. – Он с гадким смешком приложил руку к груди. – Она долго и безуспешно пыталась с тобой связаться. И позвонила на наш рабочий. А я сегодня дежурю. Забыл?

Он и не помнил! Зачем ему!

– Мариночка попала на меня. И я вызвался ей помочь отыскать тебя. Не иголка же в стоге сена, в самом деле. – Он с легким упреком глянул на Илью. – А что с телефоном? То, что я думаю?

Его рыжие брови выразительно задергались. Илья едва заметно кивнул.

– Я так и думал, – едва слышно проворчал Гена и прикрылся кофейной чашкой.

– Вы заблокировали мой номер, я это поняла, – вступила в разговор Марина.

К кофе она не притронулась, рассеянно поглаживая пальчиком ручку чашки.

– Кому хочется общаться с чокнутой, которая к тому же ничего не помнит. – Ее губы болезненно дернулись. – Но дело в том, Илья, что память стала возвращаться. И это не плод моих больных фантазий. Я начала посещать психолога. И он мне очень помогает.

– Прямо вот за несколько дней помог? – усомнился Илья, снимая с плиты сварившуюся гречку.

– Странно, да? – Ее взгляд вскинулся, но тут же потух, наткнувшись на его недоверчивую ухмылку. – Не верите…

– Мы не станем с вами играть в игру «верю – не верю», Марина, – застыдился Илья, сливая воду и распарывая пакетики. – Вы просто расскажите, что вспомнили, и все.

– Машину. Я вспомнила машину.

– Какую машину?

Если бы она сейчас увидела, как он завел глаза под лоб, раздражаясь, то точно убежала бы с его кухни. Но он стоял к ней спиной. Видеть этого она не могла. Поэтому продолжила говорить: медленно выговаривая по слову, словно дожидалась его наводящих вопросов.

– В тот вечер, когда на меня напали, там была машина. Это совершенно точно.

Марина смотрела на его спину, не отрываясь, Илья молчал, вываливая гречку в кастрюлю. И ей пришлось продолжать самостоятельно.

– Я задумалась, когда вы ушли. Как он мог напасть на меня? Я же сидела на остановке. Перед глазами дорога. Сзади высокий забор. Там какой-то промышленный объект. Как этот человек мог напасть на меня сзади? И вспомнила. Там была машина.

Вспомнила или подогнала свои воспоминания под нужное объяснение. Илья достал гуляш из микроволновки. Переложил из пластиковой коробки в глубокую сковороду маленького диаметра. Очень удобная оказалась штука. Он в ней иногда даже яйца варил.

– Как она там была? – Барков не хотел, да вышло ехидно. Он повернулся, вопросительно округлил глаза: – И?

– Понимаю ваш сарказм, – кивнула Марина, лицо стало еще розовее, значит, румяна ни при чем. – Машина проехала мимо остановки и остановилась. В метре от остановки.

– Что было дальше? – заерзал Гена на его любимом месте под портретом любимого кинорежиссера.

– Водитель вышел и открыл капот.

– Капот или багажник? – уточнил Илья.

Он положил в тарелку каши, залил густой подливой со скромными кусочками мяса. Взял в руки ложку. Генке не предложил, он его кормить не обязан.

– Кажется… Кажется, капот. – Она намотала на палец прядь волос. Взгляд ее ушел внутрь. – Он проехал слева направо. Потому что был близко. Если бы он ехал справа налево, то между нами была бы проезжая часть. Так?

Ну вот, что и требовалось доказать. Она подгоняет обрывочные воспоминания под логические объяснения. Но это не значит, что они правдивы!

– А я совершенно отчетливо помню, что не переходила дорогу.

– Зачем вам ее было переходить?

– Затем, чтобы подойти к машине.

– А вы к ней подходили? – в один голос выпалили Илья и Гена.

– Да. Я это помню. Я подходила.

Ее взгляд, устремленный на Илью, был холодным и глубоким, как омут. Такие взгляды он уже видел, когда…

Нет, ну не сумасшедшая же она!

– Зачем вы подходили к машине, Марина?

Илья глотал гречку с гуляшом, почти не чувствуя вкуса. Он не верил словам этой девушки, но она цепляла его интерес. И выпроводить ее просто так, без получения информации, пускай и ложной, он не мог.

– Я замерзла. И хотела, чтобы он меня подвез. Я спросила: не помочь?

– В смысле – не помочь? – Конопатое Генино лицо вытянулось. – Вы разбираетесь в машинах? Понимаете, как ремонтировать?

– Нет, конечно, что вы. – Она впервые улыбнулась, сделавшись удивительно симпатичной. – Просто надо было как-то завести разговор… Я так думаю…

Ну, вот опять! Я так думаю… Мне так кажется… Пустышка, а не информация.

– И что вам ответил водитель? Как он выглядел?

В прошлый раз она рассказывала ему байки о том, что водитель был старым и от него пахло лекарствами.

– Ничего. Он очень низко опустился под капот. И только отмахнулся. Рукой. И она была в перчатке. Резиновой такой. – Она беспомощно глянула на Илью. – Помните, мы в прошлый раз установили это?

Он попросту теряет время, слушая весь этот бред. Но головой утвердительно покивал.

– То есть он не посмотрел на вас, не поднял лица, просто махнул рукой, на которой была резиновая перчатка? – уточнил Гена, шумно допивая свой кофе.

– Да. – Марина осторожно взяла в руки чашку и сделала пару глотков. – Я повернулась, чтобы уйти, и тут капот хлопнул.