Простите, простите, простите меня…

Откуда снова этот свет
небес и шумный блеск дождей?
Откуда ветер? То есть – ветр?
И женщина, и тайна с ней?

Как долго прожил в темноте,

уединился ото всех!
Где были те дожди, и те
снега, и свет, и женский смех?

И вновь гроза! И снова я

овеян ею с головой!
Как ярки тучи надо мной!
Как ты безмерна, жизнь моя!

«Я хочу работать!..»

Я хочу работать!
Только когда я работаю,
мне хорошо.
Когда – с интересом,
Когда – с обалдением,
когда после работы необходимо выпить,
поорать, похохотать,
поспать, проснуться
и опять работать!
Если я отдыхаю, мне не так хорошо,
как тогда, когда я работаю.
Хорошо отдыхать тогда,
когда повезло в работе.
А когда не везет в работе —
от чего, собственно, отдыхать?
Когда я люблю —
мне хочется между делом рассказать ей,
как мне повезло в работе.
А если мне не везет в работе —
я не спешу к ней,
я не бегу к ней.
Я волочусь к ней за утешеньем
в том, что мне не везет…

«Недвижно пылают закаты…»

Недвижно пылают закаты.
Рассветы восходят сурово.
Готовы к убийствам солдаты,
и беженцы к бегству готовы.

Готовы супруги к разлуке,

готовы к беде властелины.
Тем временем полдень над лугом
склоняется, жаркий и длинный.

Готовы к обманам святоши

и к недоеданию дети.
Готовы могилы.
И все же
рассветы восходят и светят…

«Она была давно замужняя…»

Она была давно замужняя,
давно кух'oнная, давно
усталая, давно ненужная,
с утра глядящая в окно —
как там с погодою, тепло ли,
что ей на улицу надеть…
Все в прошлом молодые роли,
пора скучать, пора седеть,
пора подлаживаться к мужу,
винить себя, прощать ему
и думать, что могло быть хуже,
и значит – что: быть по сему.
Зачем надеяться на тайны ей
там, где уныло и темно?
Зачем ловить слова случайные,
зачем с утра глядеть в окно?
Там улица, там рынок видится,
ларьки спиртного, туалет…
Нет тайн, нет рыцарей, нет витязей,
не время им, вот их и нет.
Зачем тогда искать ей большее,
чем видится на первый взгляд?
Зачем кухонное все горше ей?
Зачем мечтания парят?
Зачем предчувствия палят?..

«По статистике, многие женщины…»

По статистике, многие женщины
от усталости сходят с ума.
Не позором – базаром развенчаны
в сумасшедшие едут дома.

И живут на окраине города

в корпусах за глухими оградами,
некрасивые и негордые,
непричесанные, ненарядные.

Им мужья передачи приносят.

Детям врут, что они отдыхают.
Они больше не требуют – просят.
Они больше не плачут – вздыхают.

И мужчинам дают указанья,

чтоб питались! И чтоб не терзались!
Осторожно по улице шли!
И чтоб нервы свои берегли!..

«А девушки меж тем бегут…»