Простительные грехи (ЛП)

— Ты…что? — Я смотрела, как он снимает рубашку с плеч, и мой взгляд остановился на татуировке на его груди — глаз, смотрящий на меня. Он был реалистичным, расплывался в облачке тумана и абстрактных племенных деталях, а единственным вспышкой цвета была сама радужка, бледно-серого цвета с голубым оттенком. Моя рука потянулась, чтобы коснуться его, пальцы провели по ресницам, которые расходились веером от глаза. Лино тихонько вздохнул, так тихо, что я чуть не пропустила это.

— Что это?

— Мое все. Все, что я защищал годами. Все, что я хочу для себя.

Я в замешательстве нахмурила бровь и посмотрела на него, обнаружив, что он весело улыбается мне.

— Однажды ты поймешь, Голубка. А пока давай помоем тебя.

— Я могу это сделать, — слабо запротестовала я, вздрогнув, когда его пальцы пощекотали мое бедро, и он потянулся к краю моей футболки. Я заметила момент, когда он, казалось, узнал эмблему группы, смотрящую на него, и редкое мгновение самодовольного удовлетворения промелькнуло на его красивом, угловатом лице.

— Ты часто спишь в моей футболке, vita mia? — Я поборола желание скрестить руки на груди, слишком сбитая с толку его близостью и этими предательскими пальцами, танцующими на моей коже.

Перевод: Моя жизнь.

Улыбка, которую он мне подарил, одновременно разозлила меня и заставила мой пульс участиться. Такова была сокрушительная красота идеальных зубов и полных губ Лино, приподнятых вверх, чтобы показать ямочку справа от его рта.

— Ты спала в ней, когда была с ним?

Мое лицо вспыхнуло, внезапно я почувствовала, что надевать одежду друга в постель было неуместно. Не то чтобы я представляла Лино, когда была с Коннором; я не использовала человека, которого когда-то называла своим мужем, чтобы заполнить пустоту. Но несмотря на то, что наши отношения никогда не были романтическими, если бы мне пришлось выбирать между Коннором и Лино, даже в самые счастливые моменты нашего брака, не было сомнений, кого бы я выбрала. Лино просто часть меня.

Вторая моя половина. Даже как друг.

— Ты надела мою футболку. — Он задрал ее, но она зацепилась за мои руки, когда я опустила ее вниз.

— Я могу принять душ одна, — прошипела я, борясь с ним, когда он снова потянул.

— Голубка, ты едва стоишь на ногах. Я ни за что не оставлю тебя принимать душ одну.

Свободной рукой, он поднял мои руки вверх, чтобы удерживать их над моей головой. Я не могла дышать. Не могла найти пути к действиям, не с моим обнаженным торсом, открытым для его глаз, и так близко к прикосновению его голой груди.

— Расслабься. Ты можешь доверять мне.

Я кивнула, глубоко вдыхая. Изнеможение было реальным, оно наступало все больше и больше, чтобы одолеть меня с каждой секундой, которую я тратила на сопротивление. Я знала, что если мы не покончим с душем в ближайшее время, то я свалюсь с ног. Моя грудь вздымалась от дыхания, соски мягко царапали его кожу, посылая покалывание прямо в мою сердцевину. Его глаза не отрывались от моего лица, не опускались ниже, чтобы увидеть обнаженную женщину практически в его руках.

Это было подтверждением того, что Лино никогда не будет чем-то большим, чем другом, никогда не увидит во мне никого, кроме лучшего друга и младшей сестры своего другого друга. Он отступил на полшага, его пальцы расстегнули брюки, так что они упали к ногам, и он сделал неловкое движение, снимая их и освобождая ноги от носков и ботинок. Я не смотрела вниз, не осмеливалась взглянуть, носит ли он нижнее белье или как он может выглядеть, если не носит. Мои эмоции кружились, усталость вывела их на передний план.

Мужчина, которого я всегда хотела, даже не замечал меня. Поэтому, я решила, что буду учиться сопротивляться его обаянию и тоже не замечать его. Медбрат. Он стал медбратом, который собирался профессионально помыть меня с губкой.

В душе.

Голый.

Быстро сглотнув, я скользнула пальцами под пояс трусиков бикини и позволила им упасть к ногам. Я отвела взгляд от Лино, делая первый самостоятельный шаг с момента нападения.

Когда мои ноги дрогнули, он оказался рядом, прижимая меня к себе. Сильные руки схватили меня сзади за бедра, приподняв над полом ровно настолько, чтобы он мог затащить нас в массивный душ под струю воды в центре. Как только мои медно-рыжие волосы намокли и прилипли к моим плечам, как мокрая крыса, он отвернул меня от себя.

Я была благодарна за эту отсрочку. Избегать зрительного контакта почти невозможно, когда он находился так близко. Прикасаясь ко мне. Крышка бутылки открылась, и вскоре его пальцы скользнули по моим волосам и медленно массировали кожу головы так тщательно, что, кажется, я застонала и закрыла глаза.

— Пахнет тобой, — прошептала я.