Простительные грехи (ЛП)

В голосе Лино не было ничего, кроме безразличия, и его отец ответил на это дерьмовое представление, разглядывая скудно одетых женщин в клубе, когда они проходили мимо, покачиваясь в такт музыке и наслаждаясь собой, не подозревая о хищнике среди них. Я знала, без сомнения, что где-то в зале мачеха Лино, вероятно, совершала свой обход. Притворяясь, что она моложе своих лет и что ее не заменят новой моделью, как только какая-нибудь приглянется ее мужу. Или, может быть, она знала это, и именно поэтому мне казалось, что она на охоте всякий раз, когда я ее видела.

Я бы ничего не поставила против этой женщины. Она не любила Габриэле Белланди, и ее чувства были взаимны. Почему они поженились, я никогда не узнаю.

— До меня доходили слухи, но я думал, что это ложь. Ведь, мой старший сын не мог жениться и не пригласить меня? — Габриэле нравилось играть роль заботливого отца, когда ему это было удобно. Мне было интересно, кого из присутствующих, он хотел обмануть таким поведением.

— Это было решение, принятое в последнюю минуту, и, поскольку ты всегда был ярым противником моих неизбежных отношений с Самарой, я не счел благоразумным приглашать тебя. Последнее, чего я хотел в наш особенный день, — это чтобы ты устроить сцену.

Объяснение Лино так легко слетело с языка, что отец удивленно посмотрел на него. Нечасто Лино так непринуждённо возражал своему отцу на публике. Я не могу сказать, что часто присутствовала при их общении, поэтому мне пришлось задуматься, стало ли это чем-то более распространенным с тех пор, как я вышла замуж за Коннора, — когда Габриэле заявил, что Лино не имеет права таскать меня с собой на семейные ужины и посиделки, когда я оставляла собственного мужа дома.

Лино не стал с ним спорить, но я подозревала, что в основном потому, что он считал, что это дает ему хороший повод отделить меня от своей семьи. Он с самого начала знал, как я ненавижу эти сборища, но я все равно ходила поддержать его.

Потому что я знала, что он ненавидит их ещё больше, чем я.

— Хм, — промычал Габриэле. — Знает ли твоя новая жена, что ей не позволят уйти из этого брака, когда он неизбежно потерпит крах, как и предыдущий? Некоторые женщины просто не подходят для того, чтобы быть женами.

Я фыркнула рядом с Лино, но придержала язык. Лицо Лино исказилось от ярости.

— Она знает, что в нашем будущем развода не будет. Ее развод с Коннором скоро перестанет иметь значение, — прорычал он отцу, и в его глазах мелькнуло предупреждение.

— И почему же? — спросил Габриэле, как всегда скучающим тоном. Он не удосужился взглянуть на меня, не считал меня достойной внимания. Он никогда этого не делал, с тех пор, как назвал меня еврейским отродьем и посчитал недостойной своего чистокровного итальянского сына.

— Потому что он будет мёртв, — заявил Лино, поднеся бокал с шампанским к губам и делая глоток, как будто его не трясло от желания ударить отца.

— Ну, тогда я ожидаю, что вы оба присоединитесь к нам за ужином пятнадцатого числа? — многозначительно спросил его отец. Это был единственный день в месяц, когда они ужинали вместе, когда они притворялись семьей достаточно долго, чтобы сесть за стол. Я знала, что они, вероятно, виделись в рабочее время, но я также знала, что Лино был полностью поглощён делами, когда это происходило.

— Конечно, — пробормотала я в знак согласия, заставив Лино крепче сжать руку на моем бедре. Я знала, что для него будет значить, если я буду присутствовать с ним на этих ужасных ужинах, и это была моя работа как его жены. Пытаться заставить его чувствовать себя немного комфортнее в неудобных ситуациях, даже если это были ситуации, когда его семья пугала меня до чертиков.

Такова жизнь.

— Хорошо. Я позволю тебе вернуться к делам, Анджелино. — Еще раз кивнув, старший Белланди направился к женщине, танцующей в углу VIP-секции. Гладкие светлые волосы ниспадали ей до талии, и она открыто улыбалась мужчине постарше, несмотря на явную разницу в возрасте.

— Эскорт? — Спросила я.

Лино посмотрел в ее сторону, на мгновение задумавшись.

— Да, — наконец ответил он. Я оценила его честность: он не стал отрицать, что знает ее в лицо. Это только оскорбило бы меня, учитывая, что он, скорее всего, был знаком с девушками, которыми управлял Маттео, поскольку все это было частью одного бизнеса.

Я не чувствовала ни капли ревности.

Ни малейшей.

Вместо того, чтобы позволить себе это, я повернулась к нему и уткнулась носом в его грудь. Запах его мыла принёс мне утешение, в котором я нуждалась, чтобы отмахнуться от нежелательных чувств. В прошлом он был со мной исключительно честен, и я верила, что если у него есть хоть какое-то намерение быть неверным, он будет честен со мной хотя бы в этом.

Женщины прошлого не имеют значения.

У них нет его сейчас, и никогда не будет, если я буду иметь к этому хоть какое-то отношение. Эта мысль внезапно наполнила меня желанием довести наш брак до конца, как настоящий брак. Чтобы Лино был моим, а не только на словах.