Просто была зима…

– Мы с тобой сто раз расставались, а потом опять сходились!

– Вот этого я и боюсь! – фыркнула Ольга. – Так, может, собрать всю волю в кулак и окончательно разбежаться – на свободу, в разные стороны? Ты же любишь свободу, Саша? И потом ты у нас творческая личность, человек с глубоким внутренним миром, метаниями, поисками? Вот и метайся! В одиночестве! Одиночество вообще идеальное состояние для творческого человека, точно говорю!

Саша нахмурился:

– Мне что-то не нравится твой тон! Иронизируешь, грубишь! Литвинова, а ты изменилась… Кстати, похудела.

– Ну так недоедаю, с ума схожу после нашего разрыва! – съязвила Ольга. Она чувствовала, что начинает закипать. Все, что она поняла об этом Саше Баранове из разговора с сестрой, так это то, что тот вдоволь помотал Татьяне нервы, а теперь оказалось, что он намерен заниматься этим и дальше.

– Зачем ты пришел? Мало девушке голову морочил? Десяти лет недостаточно? Еще решил помурыжить?

Саша встал из-за стола, подошел к Ольге и сделал попытку ее обнять. Оля отшатнулась, но Саша успел поймать ее за край полотенца и притянул к себе.

– Таня, я был не прав, признаю, сейчас все решим! – зашептал молодой человек, стягивая с Ольги полотенце.

– Пусти меня! Да как ты смеешь! – взвизгнула Ольга, пытаясь ударить Сашу ногой. – Да я бы с таким, как ты, никогда бы не стала, слышишь, никогда?!

– Никогда бы не стала? – разозлился Саша. – Да что ты ломаешься? – Он прижал голую Ольгу к стене и попытался поцеловать, приговаривая: – Что вообще на тебя нашло?

Испуганная, Ольга тщетно пыталась отпихнуть Сашу Баранова, в конце концов от отчаяния она схватила стоящую на столе вазу с цветами и двинула ею настойчивого кавалера по голове. Он как-то сразу обмяк и плавно осел на пол: глаза стеклянные, за ухом роза, как у танцора аргентинского танго.

– Эй, ты живой? – обмерла Ольга.

Саша лежал на полу, не подавая признаков жизни. Оля коснулась рукой его головы и закричала – на пальцах осталась кровь.

«Все, это конец, я убила человека!» – Ольга заметалась по комнате, потом завернулась в полотенце и, как была – в этом самом полотенце, выскочила на площадку и затарабанила в дверь Веры Васильевны.

Когда старушка открыла дверь, Ольга, под веселый лай Дружка, выпалила:

– Вера Васильевна, я там человека убила!

Глуховатая Вера Васильевна, доброжелательно улыбаясь, сказала:

– Это ничего, Танечка, это бывает!

* * *

Татьяна сидела в кофейне на Арбате и ждала Семена Ковальчука, который опаздывал уже минут на двадцать. Вчера она позвонила автору сценария «Просто была зима» и предложила встретиться. Татьяна и сама не знала, зачем нужна эта встреча, но чувствовала, что должна поговорить с Семеном, сказать ему, что его сценарий ей очень понравился.

И вот в кафе вошел парень лет двадцати семи, насупленный, скромно одетый.

– Это вы мне звонили? – спросил он, подходя к столику.

Семен Ковальчук был невысокий, худой и очень-очень талантливый. Взглянув на него, Татьяна только укрепилась в своем мнении: талант, гений. Потому что Семен и вел себя не как простой обыватель, а как человек «не от мира сего». Он был ершистым, смурным, погруженным в свои мысли; наверное, многие назвали бы его малоприятным типом. Он с ходу зачем-то сказал Татьяне, что никакого сценария он ей не посылал: «Что мне делать нечего, популярным артисткам письма писать? На деревню дедушке?!» После чего уточнил, что распечатки сценария рассылала по кинокомпаниям одна его знакомая, которой втемяшилось в голову, что сценаристу непременно нужно помогать в продвижении. «А я не очень-то и нуждаюсь в каком-то там продвижении!» – с некоторым мальчишеским вызовом заявил Семен.

Татьяна застыла, она не так представляла себе эту встречу. Однако природная вежливость не позволяла ей ни выказать свое недоумение, ни тем более встать и уйти. К тому же от того, что Семен оказался не таким, каким она себе его представляла, его сценарий не стал хуже. Сценарий оставался тем же – многогранным, интересным, глубоким. И Татьяна, решив не обращать внимания на нелюбезность Ковальчука, честно сказала ему, что его история удивила ее и что она хочет увидеть фильм по этому сценарию. Ну как есть, так и сказала. Семен только плечами пожал. Вообще собеседник из Ковальчука оказался никудышный – большей частью он молчал и недоверчиво смотрел на Татьяну. Так что говорить, главным образом, пришлось ей: «Вот удивительно, Семен, но мне кажется, что ваша история в каком-то смысле обо мне. Все, о чем вы говорите, так близко, так рядом с моей жизнью…»