Просто Чехов

Существованию Антона Павловича в двух ипостасях не позавидуешь. Он пишет в декабре 1885-го Лейкину: «Дела по горло, но сядешь писать – не пишется: то и дело начало зачеркиваешь; к больному надо ехать – проспишь или за писание сядешь…» 6 апреля 1886-го ему же посылает фактически SOS: «Я болен. Кровохарканье и слаб… Не пишу… Если завтра не сяду писать, то простите: не пришлю рассказа к Пасхе… Надо бы на юг ехать, да денег нет».

Этому тревожному письму предшествовали февральско-мартовские настораживающие известия, посылаемые друзьям: «Гиляй болен. Что-то у него начинается. Т. высокая, но в чем дело, пока неизвестно». «Пишу и лечу. В Москве свирепствует тиф (сыпной), унесший в самое короткое время шесть человек из моего выпуска. Боюсь! Ничего так не боюсь, а этого тифа боюсь… Словно как будто что-то мистическое…»

О страхе пишет, а страха не признает. Лечит тифозных больных. Не всегда захватывает болезнь во время. В семье художника Александра Степановича Янова заразились друг от друга буквально все. Мать семейства и одна из трех ее дочерей скончались. Чехов долго терзал себя раскаяньем. Даже снял с дверей дома, где он жил табличку «Доктор Чехов», зарекся в дальнейшем быть визитирующим эскулапом. Но, увы, жизнь, пациенты требовали его участия: «Докторскую вывеску не велю вывешивать до сих пор, а все-таки лечить приходится! Бррр… Боюсь тифа!

Коллеги доктора при встречах вздыхают, заводят речь о литературе и уверяют, что им опостылела медицина».

В Гаспре Чехов для Толстого был в первую очередь не лечащий врач, а долгожданный, интересный собеседник, оппонент в нескончаемой философской полемике. Встретившись, о болезнях они тотчас забывали.

Антон Павлович крепится изо всех сил:

«…Фамилию и свой фамильный герб я отдал медицине, с которой не расстанусь до гробовой доски…

Впрочем, Суворин телеграммой просил дозволения подписать под рассказом фамилию. Я милостиво позволил, и таким образом мои рассуждения de facto пошли к черту».

В первом своем письме А. С. Суворину, предложившему молодому писателю постоянно, на выгодных условиях сотрудничать в «Новом времени», он писал: «Я врач и занимаюсь медициной… Не могу я ручаться за то, что завтра меня не оторвут на целый день от стола… Тут риск не написать к сроку и опоздать постоянный…» Но справедливые и во время сказанные слова «благовестителя» Д. В. Григоровича, сумевшего разглядеть в молодом Чехове выдающийся талант, выдвигающий его «далеко из круга литераторов нового поколения», сделали свое дело. Обласканный, ободренный, материально поддержанный Григоровичем и Сувориным Чехов начинает всё больше времени и душевных сил отдавать писательству, поняв, что оно – его истинное призвание, его долг перед Богом и людьми.

Он не убрал в дальний ящик стетоскоп и докторский молоточек, но его основное рабочее место отныне – писательский стол, на котором всегда находились и медицинские инструменты. Чехов все бабкинские летние сезоны (1885–1887 гг.) подвизается в качестве земского врача в Чикинской и Звенигородской больницах («Вчера я получил письмо от коллеги, земского эскулапа, который просит меня сменить его с субботы 13-го, ссылаясь на то, что ему с женой во что бы то ни стало ехать куда-то в пространство»; 9 июня 1887 г.). Он просит коллегу П. Г. Розанова «взять у врача Успенского оставленную красную рубаху «земского эскулапа» и доставить при случае в Бабкино, как вещественное доказательство пребывания Антона Павловича в г. Звенигороде. В Бабкине и Чикине он популярен: «Больные лезут ко мне и надоедают. За всё лето перебывало их у меня несколько сотен…»

Подвести итог разговору о деятельности А. П. Чехова на поприще земского врача и визитирующего эскулапа хочется фрагментом его медицинской «Автобиографии».

«Что касается практической медицины, то еще студентом работал в Воскресенской земской больнице (близ Нового Иерусалима), у известного земского врача П. А Архангельского, потом недолго был врачом в Звенигородской больнице. В холерные годы (92–93) заведовал Мелиховским участком Серпуховского уезда».

«Ловлю холеру за хвост». Мелихово. 1892–1893 гг

Пик медицинской деятельности Антона Павловича Чехова приходится на мелиховские годы его жизни (1892-1 899 гг.). Это и наиболее значительный и плодотворный период в творческой биографии писателя.

В октябре 1891 года, за несколько месяцев до переезда в Мелихово, Чехов писал: «Если я врач, мне нужны больные и больница, если я литератор, то мне нужно жить среди народа. Нужен хоть кусочек общественной и политической жизни…»

В Мелихове он получил все это сполна.