Просто друзья

– Бл*ть, Нава, ты ли это? И кто эта прекрасная фея? – он разглядывает ее, придурок.

– Фея – моя жена. Мила Навицкая, усек?

– Да не тупой. Все понял. Проходите!

Мила оглядывается, если не озирается. Если ей и противно, то виду она не подает. Делает такие маленькие аккуратные шаги в сторону комнаты. Слышу тот противный звук прилипающей подошвы к полу. Остановилась. Думает. Поворачивает голову ко мне, в глазах уничтожающий огонь, что сражает наповал. Я вижу его языки пламени, на них то она меня и сжигает. Заживо. Хотя скорее вскрывает своими раскаленными щипцами мои тяжелые замки, проникает внутрь.

А затем проходит в комнату, с гордо поднятой головой и ровной прямой спиной. Это поражает. Ее стать, ее сила поражает. Никто не знает, кто такая Мила. Истинную себя она всегда прятала за той оболочкой, что научили показывать. А то, что внутри – ее мысли, ее чувства – они под таким же замком, как и мои. Но мой ключ к ней – это темная Мила. Она сама помогла подобрать к ней код, когда зазывно и плавно двигала бедрами, а чертята в глазах притягивали меня к себе.

Наблюдаю за ней. Мила подходит к шкафу, именуемому баром, и находит вино. Красное, полусладкое. Берет его в руки и наливает в бокал. Очень надеюсь, что чистый. Поворачивается ко мне и, глядя в глаза, делает глоток.

– В прошлый раз на бокале, из которого хотел выпить, были чьи-то отпечатки пальцев. Пришлось его мыть, – шумно глотает и смотрит на меня, со злобой. Такой взгляд возбуждает.

– Ты сам помыл бокал?

– Да. Пошел на кухню, включил кран и помыл.

– Уау, Глеб Навиций, а в тебе столько всего еще интересного оказывается.

– Ага, затрахаешься узнавать, – снова этот шумный глоток. Губы слегка приоткрыты. Перед глазами картинка. Хочется пальцами надавить на щеки, потом провести пальцем по нижней губе, по этому бл*дскому бантику. Прикрываю глаза, прогоняю ее. Снова запираю на замок, что с каждым днем, каждым ее взглядом, слабеет.

Отхожу от нее подальше. Марат что-то оживленно доказывает Кощею. Тот заявляется каждый вечер к нему. Нет у меня к Кощину доверия, скользкий тип, но без него пока никак.

Тема разговора – смена трассы. Еще один риск, который не всегда оправдан.

Мы привыкли к тому пути, по которому не раз проезжали. Каждый камушек, каждый поворот нами изучен. Смена локаций – и мы можем откатиться назад. Вы думаете так просто наладить процесс ночных гонок, что по сути являются нелегальными? Да ни х*ра. Это сложная работа, где задействованы не только организаторы, механики, сами гонщики, но еще и силовые структуры, неофициально конечно. Мы не гоняем по городу, улицы мегаполиса – это не про нас. Наш путь это трассы далеко за чертой, где мы можем быть уверены в безопасности. Это одно из базовых правил ночных стритрейсеров.

Мы не безбашенные ребята, у нас нет дури в голове. У каждого есть то, чем мы дорожим – жизнь. И свобода.

– Марат, еще раз повторю, на том отрезке ничего сложно, но он просто длиннее. Там, где мы гоняем сейчас – уже пройденный этап. Никому неинтересно. Пора что-то менять, – пытается доказать Кощей.

– Бл*ть, Кощей, ты понимаешь, что понадобится время, чтобы узнать ее. Мне выигрыши нужны. Деньги нужны.

– Там будет все по-другому, более масштабно, ты это понимаешь? А значит, и денег больше. Когда ты уже всечешь, а? Нава, ты что молчишь?

Слежу за их диалогом. Оба и правы, и неправы одновременно. Надо двигаться вперед. Гонять по одному и тому же маршруту уже ничего не приносит.

– Стоит попробовать, – заключаю я.

– Нава, ты серьезно? – Марат в шоке.

– Почему нет? Ты хочешь застрять там, где мы сейчас находимся? Вспомни, сколько соперников у тебя было в прошлые заезды? Один? Два? Это я себя не беру в расчет. Хочешь деньги, так двигайся дальше, – уже кричу я.

– Бл*ть… – отпивает большой глоток какого-то вискаря. – Надо съездить и посмотреть, куда хоть вы меня втягиваете.

Смеюсь. Потому что всегда верил и доверял моему мнению. Доверял моему слову. Еще один человек.

– Сколько там машин было в прошлые выходные? – спрашиваю я Кощея.

– Шесть.

– Не мало.

– Кто выиграл?

– Тойота Альтеза.

Мы присвистнули. Я и Марат.

– Ведро твое надо приготовить, – обращается он к Марату, – заменить подвеску бы тебе, полегче что-то найти.

– Посмотрим, – Марат расстроен.

Замечаю Милу. Она стоит и о чем-то щебечет с симпатичной брюнеткой. Кажется, в прошлый раз я видел ее с Маратом, они отходили от меня в обнимку. Сейчас Мила весёлая, расслабленная. Уже не замечает обстановку. Не смущает странное вино, возможно, и грязный бокал.

– Ты Милу не хочешь с собой взять? – Марат обращается ко мне, видит, что я залип на ней.

– Зачем?

– Ну, типа болеть за тебя.

– А что, за меня некому болеть?

– Это другое, друг, – он смотрит на ту девушку, что рядом с Милой, та ему улыбается и машет. На лице у Милы ни тени улыбки. Но своими нитями она притягивает мой взор именно к ней, не могу отвести взгляд, это подобно магниту.

Не выдерживаю. Нити тянут на себя, она потянула за них, даже не касаясь.

– Отдыхаешь?

– Немного.

– Всегда думал, что вам нельзя, – указываю на вино в ее руке.

– Почему это?

– Ну как это, диета! Алкоголь – зло.