Просто друзья

Вспоминаю Милу. Я видел ее несколько недель назад. Ушел из теплый постели, где все пропиталось запахом шоколада. Еще чуть-чуть, и у меня начался бы анафилактический шок. А может, от сладости момента. Она лежала на моей подушке, длинные темные волосы были растрепаны и спутаны. А сама Мила тихо сопела, иногда улыбалась своим бантиком. Картинка уютная, домашняя. Мне бы остаться с ней рядом, обнять, зацеловать. Но я, как трус, убежал далеко и скрылся. Даже записки не оставил. Так обычно поступают плохие парни в фильмах, а я ведь плохой.

Что бы я написал? “Дорогая Мила. Ты прекрасный и нежный цветочек, что изредка показывает свой яд. Такой желанный и губительный для меня. Мы перешли черту. И виню я себя. Будь счастлива”. Так? Возможно. Я сам не знаю, что и как было бы правильно.

Все это время я никак не давал о себе знать и не хотел ничего знать о ней. Будто вернулся на несколько месяцев назад, когда имя Милы вызывало только старые и сумбурные воспоминания о маленькой молчаливой девочке, что по ошибке оказалась в моей комнате.

Но память странная штука. Я отчетливо помню ее испуганные глаза, когда застал ее разглядывающую мою книгу, ее голос. Он казался уверенным, только пару раз от страха она все-таки заикнулась. Помню Рождество, на которое я явился с …. как ее имя… не важно. Мила была одета с иголочки: идеально и безукоризненно. Настолько было гладко и великолепно, что хотелось испачкать ее томатным супом, вылить какой-нибудь соус, вытащить шпильку из ее волос. Вдохнуть жизнь. Кто же знал, что жизнь в ней есть, как и смелость, азарт, ум.

Черт, она не похожа ни на кого. Мила Навицкая – первая, кто действительно смог меня заинтересовать, не прикладывая особых усилий.

И я убежал, скрылся от той, о которой думал все это время.

Громкий звонок в дверь заставил меня вскочить с подоконника. Еще одна деталь моего детства: мне запрещали здесь сидеть. И я так же, как и Мила, при любом шорохе моментально вскакивал, как ужаленный.

– Да что ж такое, – ругнулся я себе под нос, понимая, что замечание мне никто не сделает.

За дверью Марат. В этот раз один. На прошлой неделе он притащил некую Анюту. И она была замечательной: яркие голубые глаза, взгляд невинного олененка, пухленькие губки и отменная фигурка. Но было в ней одно “но” – она проститутка. А с такими я не связываюсь. Марат расстроился, что не смог помочь мне, его лучшему другу. Анюта тоже поникла, только причина ее печали мне непонятна, потому что деньги она свои все же получила.

– И че, совсем не зацепила, чтоль? Я между прочим ее долго выбирал. Вырвал из рук какого-то толстого выродка. Угнал, как вишневую девятку.

– Аллегрова, убери свою Анечку, пока она тут триппером нас не перезаражала, – тихо ответил я тогда, сел на диван и включил какую-то глупую комедию. Марат присоединился чуть позже. Как джентельмен, он отвез нашу Анечку обратно на работу.

В этот раз дверь открываю с опаской. Уже не знаю, что можно ожидать от Марата. Он придурок еще тот. Только, черт, он рядом со мной. Будто правда переживает.

– Ты че так долго? – нападает на меня с порога.

– В смысле?

Отстраняет меня и проходит как к себе домой. В руках два больших пакета. По звуку понимаю, что там не килограмм яблок.

– Я звоню, звоню, а ты не открываешь. Тяжело знаешь ли, – проходит на кухню, слава богу, сняв свои кроссовки, – вот – разбирай, – показывает на второй пакет, сам же приступает к первому.

Бутылки пива, какая-то закуска, фрукты – удивляюсь – и диск.

– Это что?

– Порнушка. Я уйду и поработаешь, – придурок, но начинаю смеяться, – и че ты ржешь? Анечку прогнал, к Милке ехать отказываешься. Хоть так, – снова показывает мне на диск.

– Производство какого года? Ты же в курсе, что в интернете все есть?

– Ничего ты не понимаешь, Нава. Это классика, – подмигнул он мне, захотелось даже понять, что для него является классикой порноиндустрии.

– А пиво зачем?

– Будем пить и смотреть что-нибудь.

– Я все никак не могу понять, Марат. Зачем тебе все это надо? Иди к своей блондинке или брюнетке, не помню уже. Занимайтесь с ней сексом, общайтесь, тусите. Нах*ра ты ко мне приперся? – не хотел злиться, но слышу нотки раздражения в своем голосе.

Марат перестал разгружать пакеты, бутылка пива звонко ударилась о стеклянную полку в холодильнике. Несколько секунд он стоял как вкопанный, глаза опустил.

– Я просто подумал, что тебе нужен друг, – тихо ответил он.

– Друг…Ты снова об этом?

Сейчас очень жалею, что цветов на подоконнике нет. Я бы с удовольствием почесал нос. Нелепое движение, что будет нарушать неловкость между нами.

– Ладно, я тогда пойду, наверное, – на меня больше не смотрит.

Марат сложил аккуратно пакеты и положил в широкие карманы своих штанов. Прошел в коридор, чтобы обуться и одеться. Куртка небрежно валяется в углу. Вешалку он упорно игнорирует.

Я стою, сложив руки на груди и в полном шоке. Не хочу, чтобы он уходил. А сказать не решаюсь. Я сыкло, что сбежало от девушки после ее первой ночи и молчит при сильном желании остановить друга.

– Подожди…

В его глазах была такая надежда. Придурок, он ведь правда был рядом последние годы.