Просто друзья

– А разве вечеринка-сюрприз не намечается? Ну как в американских фильмах?

– Если хочешь, я тайно организую.

– Нет, не люблю сюрпризы, особенно с толпой незнакомых мне людей.

Дальше мы завтракали в тишине. Такой нависающей и давящей. Я не говорил, что тревожит меня, а Мила молчала, потому что чувствовала неловкость. Поганая ситуация, учитывая, что последние дни, даже недели, мы действительно очень неплохо ладили.

Стал ли я чувствовать что-то большее, нежели симпатию? Не знаю. Не задумывался. Это будто вошло в привычку: Мила рядом, у нас хороший секс, хорошие отношения, а главное, никаких претензий друг другу. Ну чем не друзья? Просто друзья со своими особенностями.

Сообщения сыпятся на телефон. Такой раздражающий писк входящих сообщений. Коллеги из офиса, гонщики, Кощей, Марат, еще непонятные мне люди. Родители почтили своим звонком. Совместным.

Мать сидит рядом с отцом на диване в нашем доме. Это его кабинет, узнаю даже через маленький экран. Неоднократно там бывал.

Банальные слова, что произносят родители, но после которых вынужден улыбаться и благодарить.

Никогда не любил дни рождения. На памяти, это первый за последние годы, когда я справляю его здесь, в столице. Обычно это был Лондон. Мы зависали с однокурсниками в баре, кадрили девчонок. Мне, как имениннику, позволяли выбрать и застолбить самую симпатичную первым.

А иногда просто уезжал из города. Было дикое желание оказаться одному. Тайланд, Вьетнам, Новая Зеландия. И вот, неожиданно, Москва.

***

Сегодня на гонки еду с неохотой. Наверное, все дело во сне. Нет, я не верю во все эти вещие сны и пророчества. Но до сих пор неприятно покалывает под ложечкой, стоит вспомнить темную дорогу. И страх, что окутал, когда не мог затормозить.

Мила сидит рядом. Если и понимает мое состояние, то не задает лишних вопросов. Она вообще не лезет со своими вопросами и советами. Никогда. Чем не идеальная женщина?

Сегодня людей меньше, хотя весна. В это время года несказанно много становится машин, гонщиков и тех, кто пришел поболеть.

Ставлю свою малышку в ряд с другими и выходим с Милой, синхронно хлопнув дверьми.

Меня замечают и подходят поздравить лично. Но хочется спросить: кто все эти люди и откуда они знают про день рождения. Но ответ на поверхности. Это придурок Марат всем растрепал.

Вижу его кудрявую темную макушку. Он как всегда со своей подружкой, очаровательной блондинкой Лилей. Она же с ним была на тех вечеринках, на прошлых гонках. Думал, его очередное увлечение. Но нет, ветреный Марат тут оказался постоянным в своем выборе. Еще немного, и я поверю в любовь.

Марат пока меня не замечает, стоит спиной. Но это ненадолго. Лиля показывает на нас с Милой. Тот уже расплывается в улыбке. Быстрым шагом идет нам навстречу.

– Глеб! – кричит он, – с днем рождения, придурок.

Он кидается на меня в попытке придушить в объятиях. Марат чуть ниже меня ростом, но ни капли не слабее. Еще немного и завалит нас на землю. Только этого еще не хватало.

– Все, все, хватит, – Марат, наконец, освобождает меня, с неохотой, но и на том спасибо.

Поздравление Лили краткое, но от души: тепла внутри и удачной дороги.

Мила стоит рядом, держит за руку. Отчего-то мне кажется, что иногда она ревнует меня к Лиле. Хотя поводов я не давал.

Через три заезда настает наш черед с Маратом. Сегодня мы соперники. Давно такого не было. Ему весело, меня же снова окутывает страх. Чувствую неприятный холодок по спине. В голове раз за разом мелькает мысль: остановись.

– Не, ну бред! – говорю я сама себе под нос.

– Глеб, все хорошо? – Мила была рядом, не заметил ее любопытный носик.

– Да.

Иду к малышке и перегоняю ее на старт. Сегодня три машины. Уже отвыкли от такого маленького количества гонщиков. Обычно в соперниках у нас не менее пяти машин.

Марат радуется, даже пританцовывает под какую-то глупую песню. Она доносится из колонки. Весной вся музыка слышится громче. Но раздражает, как ненужный и отвлекающий шум.

Одеваю шлем, иду к машине.

Голоса громче, что-то все выкрикивают, слышу свое имя. Краем глаза вижу Милу. Она стоит вместе с Лилей, изредка с ней о чем-то переговариваются. Может, мне показалось тогда про ревность? Это плод моего воображения?

Сажусь. Восстанавливаю дыхание. Трясет не по-детски. Сознаться – страшно и стыдно. Это не первый мой заезд. И машина родная, что слушает меня и каждое мое движение. Я на своем месте, и я повелитель дорог. Проговариваю как мантру.

– Эй, стой, – Марат подходит ближе, его шлем в руке.

– Что такое? – где-то в глубине души надеюсь, что именно этот заезд, наш с ним, по каким-то причинам отменят. Что небеса разверзлись, наступил конец света, лоси выбежали на дорогу – все, что угодно.

– Выйди и дай мне свой шлем.

– Это еще зачем?

– Надо! Ну, давай-давай.

Снимаю. Отдаю.

Марат достает черный маркер. Ржет тихо и поглядывает на меня.

– Ты вообще нормально себя чувствуешь? – обращаюсь я к нему.

Тот не отвечает. Пишет что-то на своем шлеме спереди, а потом на моем ярко-синем еще несколько слов, и отдает мне.

“Мы с другом вновь сошлись на трассе.

Я, как и он, сегодня нервный.

И как бы не был он прекрасен,