Меня разбудил звонок телефона.
Уже за полночь.
Мы не разговаривали сегодня. Черт, хотя мы все еще разговариваем почти каждый день, это уже не то, что было раньше. Я теряю ее из-за этого тайного придурка, с которым она встречается и о котором ничего не рассказывает. Даже Марджи ничего не знает о ее новом бойфренде.
Она поставила пароль на свой телефон, но, учитывая, что я знаю о ней все, я догадался. Я перешел личные границы и просмотрел ее текстовые сообщения. Его контакт был сохранен под именем
Я вздрогнул, прочитав несколько
С тех пор я не просматривал ее телефон. От одной мысли о том, что она разговаривает с ним, мне становится плохо.
— Алло? — поспешно отвечаю я.
— Привет, — говорит она на другой линии.
Я вскакиваю с кровати, как только слышу ее рыдания в трубке.
— Я возле твоего общежития. Можно войти? — спрашивает она.
Я не часто бываю в общежитии, потому что чертовски его ненавижу. Мне нравится мое личное пространство. У меня занятия только несколько дней в неделю, и обычно я езжу туда и обратно из своей квартиры в Блу Бич, но в последнее время – может быть, потому что я беспокоюсь о Каролине – последние две недели я ночую здесь. Она изменилась – бросает меня, уклоняется от моих звонков, даже Марджи сказала, что иногда она не приходит домой. Марджи позвонила в прошлые выходные и сказала, что она уехала с чемоданом, и все выходные от нее не было никаких вестей.
— Я иду, — бросаю я, натягивая шорты, не утруждая себя ни футболкой, ни обувью.
Я бегу по коридору и лестнице. Я распахиваю дверь и вижу, что она стоит снаружи под дождем.
Она бросается ко мне в объятия, и я обхватываю ее руками, занося внутрь. Она промокла и дрожит, плача в моих объятиях в холле.
— Что происходит? — спрашиваю я, дрожа от гнева и страха. — Что, черт возьми, случилось? Тебя кто-то обидел?
Она зарывается лицом в мою шею.
— Не здесь, — шепчет она мне на ухо.
Я поднимаю ее, и она обхватывает меня ногами за талию, пока я веду нас наверх. Я оставил свою дверь незапертой, поэтому я вошел и уложил ее на кровать, не включая свет.
— Лина, детка, что происходит? — спрашиваю я, с узлом в горле. Каждый мускул в моем теле напряжен. — Тебя кто-то обидел?
— Да, — отвечает она шепотом.
— Что? — Узел затягивается.
— Все не так, — говорит она, чувствуя мой гнев. — Никто... не
— Я могу принять неловкость. — Я поднимаюсь и убираю руки с ее лица, провожу пальцем по ее челюсти, вытирая капли дождя и слезы. — Расскажи мне.
Она фыркает, отворачиваясь от меня.
— Ты должен пообещать не осуждать меня... и не злиться.
— Лина, ты знаешь, что я никогда не буду осуждать тебя ни за что. Я прикрою тебя, несмотря ни на что.
Она глубоко вдыхает, а затем разбивает мое гребаное сердце.
Я сжимаю кулак, желая сломать шею ублюдку.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Мне нужно шоколадное печенье, детка, причем срочно, — кричит Рекс, врываясь в парадную дверь моего лофта. —
Мой взгляд переходит с телевизора на него.
— Что тебе нужно, так это научиться стучать.
Он делает несколько шагов к моему дивану, падает на него и перекидывает руку через спинку, устраиваясь поудобнее.
— У меня есть ключ. — Он протягивает ключ, высокомерно ухмыляется и засовывает его в карман джинсов. — Не нужно стучать.
У меня есть ключ от его квартиры. У него есть ключ от моей.
Рекс заявил, что это было условием нашей дружбы – иметь копии ключей друг друга, когда я переехала в лофт над гаражом моей старшей сестры. Я объявила это безумием
После того, что произошло в колледже, я боялась, что мои отношения с Рексом изменятся. Я начала отталкивать его, потому что постороннее влияние вбило мне в голову такие мысли.
По глупости, я послушала того, кого не должна была слушать.
В ту ночь, когда я пришла к нему в общежитие, я понятия не имела, чего ожидать. Я знала только, что он мне нужен, и он, как лучший друг, заключил меня в свои объятия, сказав, что все будет хорошо. С моей стороны было глупо сомневаться в нем. Мы всегда искренне принимали друг друга в нашей дружбе. Я бы не смогла вычеркнуть его из своей жизни, и я думаю, что он относится ко мне так же.
Как он говорит, мы –
Он предложил сделать татуировку. Я сказала ему, что он спятил.