До той ночи я не понимала, насколько сильна наша связь. Он был рядом со мной. Под всем этим юмором и эго скрывается один из самых искренних людей, которых я знаю.
Я сижу со скрещенными ногами, переместившись на свое место, и уделяю ему все свое внимание.
— Я обязательно поменяю замки, — отвечаю я, прекрасно зная, что не поменяю.
Его фирменная стрижка отросла на макушке, длинная и торчащая вверх – его повседневный образ. На нем темные джинсы, черная футболка и белые кроссовки. Кэжуал – это стиль Рекса.
— Что случилось? — спрашиваю я.
Печенье – наша палочка-выручалочка, когда у нас плохой день.
Поправка: мы проводим время вместе, и печенье – наша традиция, когда у нас плохой день.
— Эта игра, — объясняет он, выдыхая напряженный вздох, — она выбивает меня из колеи. Я не могу сейчас находиться в своей квартире, иначе я выброшу консоль в окно.
Мое лицо смягчается от его признания. Рекс выложился по полной, разрабатывая эту игру, и она так много для него значит. Не только для собственного самоудовлетворения, но и для того, чтобы доказать неправоту всех, кто сомневался в его выборе профессии – тех, кто утверждал, что он лениво сидит дома, целыми днями играя в видеоигры.
Восемь месяцев назад, по своей прихоти, он отправил демо-версию игры, которую он разрабатывал, одной из крупнейших компаний в индустрии. Им она понравилась – что не стало для меня сюрпризом. Они дали ему аванс и год на доработку. В последнее время он стал напрягаться, желая, чтобы конечный продукт был идеальным.
— А еще я скучал по тебе, — добавляет он, подмигивая. — Ты так и не рассказала мне, как прошло твое свидание с этим придурком.
— Почему ты называешь всех парней, с которыми я хожу на свидание, придурками? — спрашиваю я, поднимая бровь. — Ты его даже не знаешь.
Свидание было неудачным. Мы пошли на ужин, у нас не было ничего общего, и с тех пор мы не разговаривали. Я пошла только потому, что моя сестра устроила его не спросив меня, и я бы чувствовала себя плохо, отказавшись. Я бы скорее откусила себе ухо в стиле Майка Тайсона, чем снова пошла на свидание. Технически, я никогда не ходила на свидания. Мои первые серьезные отношения были тайными.
Что самое ужасное в тайных отношениях?
Никто не знает, что у тебя разбито сердце, когда они заканчиваются. Ты не можешь использовать разбитое сердце как предлог, чтобы спрятаться на чердаке или, скажем, бросить колледж.
Ладно, я
Все гораздо сложнее.
Есть больше поворотов и неожиданностей, чем разбитое сердце.
— Я называю их придурками, потому что они отстойные, скучные и плохо на тебя влияют, — объясняет Рекс совершенно искренне.
— Это ты так говоришь. — Я закатываю глаза. — А кто твой «вкус недели»?
Рекс не передумал насчет отношений. Поскольку мы друг для друга открытые книги, я знаю, почему он бежит от них. Он не считает себя способным на нормальные отношения. Он не доверяет никому, кроме своей матери – он сделал поправку, добавив меня в этот список после того, как я на него нахмурилась за то, что он не включил меня, – и он думает, что любовь делает людей слабыми. Он вырос в токсичном браке своих родителей, и он видел, какую боль испытывала его мать во имя любви, когда его отец изменял.
Он почесал свою заросшую щетиной щеку.
— Хм... Я бы сказал, шоколадная крошка. — В его глазах вспыхивает озорство. — На следующей неделе ты сможешь приготовить мне Снежное печенье.
Я не могу удержаться от смеха.
— Хреново для тебя. Вся шоколадная крошка была съедена этой девушкой. — Я тыкаю себя в грудь большим пальцем.
— Ложь, моя дорогая Лина, все ложь. Ты
Он прав. Я всегда делаю для него дополнительные порции,
Они его любимые.
Он идет на кухню, и я не оглядываюсь на него, слыша, как он открывает шкафы.
После того как я бросила колледж, я две недели жила в квартире Рекса. Я страшно боялась рассказывать родителям, и мне пришлось набраться смелости, чтобы сообщить эту новость. Рекс предложил поехать со мной, но это только разозлило бы их еще больше. Они бы каким-то образом переложили вину на него.
Моя мать плакала. Отец угрожал, что отлучит меня от дома.