Просто глоток кофе, или Беспощадная Милость

Это день суда. День суда до всякого суда, до всякого времени и не времени, до всякой концепции. Ты остаёшься в Том, которое первично, просто первично по отношению к тому, что пробуждается утром. Не участвующее в пробуждении этого тела и его переживаниях. Это то, что имеется в виду в буддизме, так?

Джеймс: Ну, другая школа говорит — в определённом смысле это то, что я слышу от тебя, — что это первично по отношению к осознанности.

Карл: Это называется «осознанностью осознанности», «пустотой пустоты». Это всегда обозначают через два понятия. Но для меня это одно и то же. То, которое есть осознанность, является осознанностью осознанности. То есть всё равно что полнота полноты. «Я есть»-ность «я есть»-ности. Это всегда указатель на абсолютное Сердце бытия. Так что здесь нет различия.

Джеймс: Значит, отсюда попадаешь в то, о чём ты говорил: к несобытию и непереживанию. Ты можешь ещё немного рассказать об этом?

Карл: По ходу дела. Не на ходу, а по ходу. Вопреки ходу. Вопреки тому, что является мимолётными переживаниями перед лицом того, чем ты являешься. Это «вопреки» есть «расщеплённая секунда», и к этому нечего добавить. Вопреки всей истории, вопреки всему, что когда-либо происходило с тем, что находится у тебя перед глазами, с этим телом-умом или чем-то ещё, в виде переживания, тобою переживаемого, — вопреки всему этому, ты есть. Но То, которым ты являешься, ты абсолютно не знаешь.

Джеймс: Тем не менее здесь есть подвох.

Карл: Подвох?

Джеймс: Это несобытие или непереживание имело место во времени.

Карл: Можно сказать, что для организма тело-ум по-прежнему существует время, потому что без времени, без разделения не было бы формы или не формы. Но времени нет. Всё есть здесь и сейчас. Этому телу требуется время. Этому воображаемому объекту требуется субъект в обстоятельствах, просто для того, чтобы переживать его. Поэтому тебе требуется воображаемое время, и рамки, и тела, и объекты для того, чтобы переживание состоялось.

Джеймс: Значит, то несобытие, то непереживание…

Карл: Есть здесь и сейчас.

Джеймс: Всё время?

Карл: В этом нет времени. Нет даже не времени. Время и не время возникают в Том.

Джеймс: Значит, это постоянная реальность того, что есть Карл?

Карл: Нет, это реальность Того, которое не знает реальности. И То не хочет познать её, потому что познавать нечего.

Джеймс: То, что я пытался выяснить у тебя, — и мне пока не удалось выяснить (смех), — заключается в следующем: было ли это однократным событием? Я знаю, что нет такой вещи, как время, тем не менее, кажется, что время длится.

Карл: Нет, нет. Пребывание Тем, с которым никогда ничего не происходит, было всегда. В Том не существует появления и ухода. Поэтому оно есть здесь и сейчас — или никогда.

Джеймс: Да, но в том, о чём ты говоришь…

Карл: Нет, это просто указатель. Это никогда, никогда! Это расщеплённая секунда пребывания никогда никогда! Даже не «всегда». Это — никогда никогда. Так что с того, если то, чем ты являешься, существует никогда никогда? Ты есть всегда? Нет. Ты есть никогда никогда.

Джеймс: Поэтому я задал вчера этот вопрос. В этом несобытии, в этом непереживании мир исчезает?

Карл: Это не непереживание. Это переживание того, что то, что является переживающим, и всё, что можно переживать, не является тобой. Это абсолютное переживание абсолютной независимости от всего, что можно переживать, абсолютная независимость даже от переживающего. Это абсолютное переживание Того, которое ты можешь назвать «свободой», но безо всякой идеи о том, что является и что не является свободой. Это простое пребывание Тем, которое никогда не может быть затронуто ни одним ощущением, ничем, что ты можешь чувственно воспринимать в объектной жизни.

Ты — это То, которое всегда лежит за пределами ощущений. Существуют все ощущения, но ты никогда не был внутри ощущений — никогда не был и никогда не будешь. И для Того, которое никогда не пребывало внутри ощущений, которое никогда не рождалось и никогда не умрёт, в этот момент умирает идея «смерти». Это всё. Ты видишь: то, чем ты являешься, — это «никогда никогда».

Но в этом нет ничего нового или старого; это всегда было никогда никогда. Чтобы оно могло содержать всё на свете — любую концепцию, любую систему верований, любой образ — ты должен существовать до них, будучи Тем, который есть никогда никогда. То, которое есть никогда никогда, является субстратом, который ты больше не можешь сократить. В момент тотального сокращения ты сокращаешь себя до предела. И в этот момент ты становишься пустотой и полнотой одновременно. Поскольку ты пребываешь в пустоте идей, Сердце настолько пусто в себе, что способно содержать полноту абсолютного бытия. Поэтому ты уходишь обратно к максимуму сокращения, чтобы стать максимумом абсолютного бытия.