Просто глоток кофе, или Беспощадная Милость

София: Но иногда случается эта «расщеплённая секунда», иногда — нет.

Карл: Расщеплённая секунда никогда не случается. Я не говорю о чём-то преходящем. Расщеплённая секунда есть здесь и сейчас. Если бы её не было здесь и сейчас, её бы не было никогда. Поэтому происходить нечему. Никогда не случится то, что не может случиться. Лучше не жди, потому что это никогда не наступит.

Это хорошая новость. Это никогда не наступит. С мигренью или без неё — это не наступит.

Если бы на самом деле это могло помочь некоему бытию стать Тем, которое есть Я, оно сразу же остановилось бы, ведь был Будда, был Иисус, был Рамана, было много великих мудрецов. Если бы это действительно могло помочь — переживания той или иной трансформации, переход от отождествлённого сознания к космическому сознанию, вся эта возникающая и возвращающаяся обратно энергия — если бы это действительно могло помочь, то всё бы просто остановилось. Оно не смогло бы продолжаться. Для единого Я это было бы концом. Путём некой трансформации или трансмутации во что-то ещё всё бытие просто бы исчезло.

Если бы ты могла контролировать То, которое есть само бытие, в качестве Того, которое есть Я, каким-либо переживанием жара или с помощью какой-то трансформации, то что бы это была за свобода? Так что всё это часть шоу, но оно ничего не меняет. Тереза будет существовать вечно, Тереза, по-прежнему ожидающая мигрень. (смех)

Тереза: Теперь это новая-новая мигрень.

Карл: Когда есть тот, кто переживает этот опыт, расщеплённую секунду, бла-бла-бла, он начинает: «О, что же я делал до этой расщеплённой секунды?». И тогда это превращается в религию или технику йоги. «Благодаря тому что со мной, выполняющим это и это, было это и это переживание жара в теле, то всё это должно быть связано с моими прежними переживаниями». Даже это переживание несобытия он принимает за персональное переживание. И тогда всё, что было до того, воспринимается как «благодаря этому я достиг этого».

Но То существует, никогда не являясь следствием какого-то предшествующего шага. Оно уже присутствовало во всех шагах, так что здесь нет ничего нового. Я всегда указываю на То. Никогда «благодаря» деланию или неделанию, вопреки жару, вопреки мигрени, вопреки всем ощущениям и событиям, рассказам и историям, ты есть, что ты есть, никогда «благодаря» им.

Так что забудь. Это может случиться, может не случиться — кого это волнует? Это ни преимущество, ни недостаток. Это лишь ещё одно ощущение в том, что ты есть. Ещё одно ощущение в теле.

Когда есть видение, что для того, что ты есть, никогда не было такой вещи, как преимущества в чём-либо, недостаток тоже исчезает, и тогда ты есть то, что ты есть, вопреки всему, никогда благодаря какому-либо жару тела или чему-то, что нужно отбросить. Отбрасывать нечего. Это часть шоу. Можешь наслаждаться им — это тебе не поможет.

Ты не можешь не реализовать себя

Берта: Чрезвычайно безнадёжно.

Карл: (со смехом) Разве же это не прикольно? Вообрази себе, если бы была надежда! Надежда — это ад. Всегда тут как тут этот дьявол, который хочет подцепить что-то и сказать: «Смотри, может быть, это поможет. Если ты будешь делать это, я обещаю тебе рай».

Берта: Из-за этого я тоже здесь сижу, не только потому, что ты отнимаешь надежду, но потому, что ты обладаешь способностью говорить о Том. Если в течение долгого времени я этого не слышу, — когда я встретила тебя, к тому моменту я не слушала никого около трёх лет, — то возникает ощущение, что я всё забыла. Я не могу получить это из книг или с кассет. Хоть ты и безнадёжность, надежда всё равно есть.

Тереза: Надеющаяся безнадёжность.

Карл: Надеющаяся безнадёжность! Всё равно остаётся надеющаяся безнадёжность.

Моника: Должно ведь быть что-то. Что-то, где-то должно что-то получать от этого, потому что, действительно, нет никакой логической причины для сидения здесь. (смех)

Карл: Ага, я — бегущая строка рекламы. «Посмотрите на меня. Я — самый разочаровавшийся человек на земле, потому что я сижу здесь и говорю с чем-то — с тенями, а они ничего не могут понять, и всё это не важно, не значит ничего, ничему не требуется помощь и т. д. Я абсолютно разочарован».

Моника: Да, это про нас. Я имею в виду, про меня. (смех)

Карл: Но говорю тебе, эта беспомощность, тотальная бесполезность — рай. Потому что это — свобода. Абсолютная свобода. Нечего извлекать из обстоятельств. Поэтому то, что я говорю или не говорю, абсолютно бесполезно. Это же абсолютная свобода — вопреки тому, что я говорю или не говорю, я есть то, что я есть.

Моника: Но это, можно сказать, сравнимо с неожиданием, неполучением…

Карл: Нет, это не «неожидание, неполучение». Я не говорю о «неожидании».

Моника: О'кей, ожидание, но неполучение.

Карл: Ожидания возможны, но кого это волнует?

Моника: В этом есть некая заслуга или что-то вроде того.

Карл: Возможно, нет.

Моника: Без разницы. Но я не понимаю.